Насильно добр не будешь

Потеря нравственных норм, прописанных еще в Библии, не ощущалась человечеством как трагедия, но, увы, ею обернулась. Но вернуться к ним «по свистку» невозможно. Боюсь обратного: чем больше на человека давит ощущение «долженствования», тем сильнее он сопротивляется. Так дети, не приученные мыть руки с года, орут в шесть, когда их пытаются заставить взять в руки кусок мыла. Не впитанные с молоком матери (простите уж за тривиальность) нормы поведения и восприятия окружающего мира бесполезно насаждать и натягивать, как ночной колпак. Они прекрасны и естественны, когда идут от сердца, от души, а не потому, что это вдруг стало модным, «трендовым» или просто считается правильным.

Бесполезно вести с карманником душеспасительные беседы о безнравственности его поступка и слезах бабушки, оставшейся без кошелька. Ему плевать на нее, ее слезы, унижение. К тому же поселившаяся в душе человека безнравственность обладает фантастической способностью к самооправданию: вор без труда объяснит свой поступок сильным голодом. И даже согласится с тем, что, возможно, поступил нехорошо, но наверняка стырит кошелек еще раз, поскольку в нем просто нет потребности быть честным.

Отсутствие нравственных норм — отличный грунт для выращивания снобизма. Он — тренд времени, позволяющий делить мир на «таких» и «не таких» и проявлять «милость» не по порыву души, а в целях самопиара. Невозможно объяснить «золотому мальчику» на купленном папой «гелике», что нельзя вести себя как свинья — у него в душе нет потребности быть порядочным и с кем-то считаться. Нельзя объяснить взлетевшей вверх по карьерной лестнице серости, что от перемены кресла под попой качество последней не меняется. Трудно быть милосердным, если это движение души не стало нормой с детства, невозможно быть добрым, если ты не добр, не завидовать, если живешь с жабой на горле. Человек либо воспитывается в адекватной среде, либо меняется под влиянием обстоятельств.

Однако ныне рулят другие ценности, и адекватной среды, увы, нет. На Западе и в США ее отсутствие компенсируется созданием законов, мешающих проявлениям «нетолерантности». Но разрыв между насаждаемым и ощущаемым растет: мы видели это на примере взаимоотношений европейцев и беженцев.

Для меня бурное обсуждение поездки прелестной Юли на «Евровидение» — доказательство того, что общество тяжело больно. Иначе на это не обратили бы внимания: талантлива — потому и едет, причем тут диагноз или его отсутствие? Хочется дожить до того времени, когда подобное будет восприниматься как норма. Ведь это значит, что мы стали здоровее.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Нелюди без сострадания

Колонка нашего обозревателя Екатерины Рощиной

Она такая тонкая, эта грань, отделяющая людей здоровых от людей «с особенностями». Я знала одного парня — здоровяк, весельчак, вся жизнь впереди. Перед ним двери открывались, казалось, сами собой. В 22 он улетел с друзьями в горы. Почему он, недостаточно подготовленный, поехал по черной трассе? Я думаю, просто не верил, что с ним может случиться хоть что-то плохое (далее…).

Давить на жалость это цинизм

Колонка нашего обозревателя Александра Никонова

Вот странная она, Россия! С одной стороны, дичь несусветная — гомофобная, консервативная, нелиберальная страна... С другой — посконную муть ее традиционных ценностей и духовных скреп лихо разбавляют языки ядовито-зеленой западной политкорректности. Обратите внимание, у нас все чаще произносят вместо «негр» идиотское словечко «афроамериканец», а вместо «инвалид» употребляют еще более идиотское выражение «человек с ограниченными возможностями» или совсем уж маразматичное — «ребенок с особыми потребностями». Убил бы за коверканье языка!.. (далее…).

Признание придет через боль

Колонка «Мисс мира-2013» среди девушек на инвалидных колясках Ксении Безугловой

Я не так давно вернулась с соревнований по прыжкам с парашютом среди людей с ограниченными возможностями здоровья, в которых, к слову, принял участие и Женя Смирнов, танцор, выступивший в эфире «Минуты славы». Участниками этих соревнований традиционно становятся совершенно разные люди — от спортсменов с ампутированной ногой, прекрасно передвигающихся с помощью протезов, до людей, владеющих своим телом всего на пять процентов. Но оценивают спортсменов абсолютно одинаково, без поправок на степень инвалидности! Точно такая же система оценки принята и на Паралимпиаде (далее…).

Как мы учились терпеть «иных»

Колонка нашего обозревателя Георгия Бовта

Мы уже привыкли поругивать западную так называемую толерантность. Мол, фальшивое это все, неискреннее. То не скажи, это не скажи. Настоящая глубокая дискуссия о пределах терпимости к «инаковым», в том числе уже не только к иноверцам и «вероотступникам», но также к проституткам и прокаженным началась в эпоху протестантской Реформации. Вот откуда идут современные корни толерантности. До того времени ее проявления были «милостями» конкретных правителей. Так, Калишский статут в Польше в 1264 году гарантировал свободу вероисповедования иудеям. И в результате к середине XVI века именно Польское королевство и Великое Литовское княжество (Речь Посполитая) приютили около 80% евреев мира (далее…).

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции