Первая фронтовая

В справочниках, литературе и интернете вы без труда найдете списки участников бригад, знаменитых актеров, эстрадников, певцов. Но имя того, кто по сути придумал и организовывал первую прифронтовую бригаду, зачастую остается в тени.

■

Они лежат стопкой — дневники. Борис Филиппов писал их всю жизнь, хотя и обладал до последнего дня отличной памятью. Имя этого человека раньше было хорошо известно театралам и любителям искусства: всего в 24 года он стал заведующим культчастью Большого театра, потом инициировал создание первого клуба художественной интеллигенции в Москве, известного позже как ЦДРИ (Центральный дом работников искусств) и много лет его возглавлял, был худдиректором Госэстрады и Театра сатиры, а с 1967 года — бессменным директором Центрального дома литераторов. И именно Филиппов был организатором первой прифронтовой бригады артистов, которые поддерживали наших бойцов в течение всей войны.

— Дед, Борис Михайлович, стремился сохранить память о всех тех событиях, — рассказывает внучка Филиппова Нина. — Но он боялся, что это никому не нужно.

■

21 июня 1941 года в ЦДРИ случилась премьера — выступил ансамбль «Нас семнадцать». На следующий день собрались на репетицию. Филиппова подозвали к телефону. Голос Левитана перепутать было невозможно. Знаменитый диктор попросил Борю включить в 12 часов все репродукторы и ждать важного сообщения. Так актеры и узнали о войне.

Лидия Русланова была в составе фронтовой бригады с первых дней войны. Фото 1941 года / Фото: ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА

Расходиться никто не спешил. Вяло заспорили — нужно ли теперь делать что-то, репетировать? Зачем? Но както очень быстро пришли к выводу, что искусство — тоже оружие, способное поднять боевой дух и бойцов, и населения.

Вспомнили, как еще во время революции по стране гоняли поезда-агитки, выступали передвижные составы с актерами. У Бориса Филиппова как у руководителя Госэстрады было «в распоряжении» около тысячи артистов разных жанров.

Оставалось лишь несколько переиначить репертуар, придав ему военно-патриотический оттенок. Медленно начала раскручиваться бюрократическая машина. Наконец ему поручили сформировать первую бригаду, чтобы он выехал с ней не позднее конца июля…

ИЗ ДНЕВНИКОВ БОРИСА ФИЛИППОВА

28 июля 1941 года.

«…Репертуар бригады должен был не только вселять в бойцов дух героики и патриотизма, но веселить и помогать отдыху. Поэтому я позвонил по телефону «королю смеха» Владимиру Яковлевичу Хенкину. Правда, без особой надежды получить согласие. У него были все основания для отказа от такой поездки. Прежде всего — возраст...»

Филиппов знал слабые места актера. Он сообщил Хенкину, что его могут опередить Утесов и Смирнов-Сокольский, его соперники на эстраде. Хенкин ответил, что если Филиппов его не возьмет, он все равно поедет — с другой бригадой.

30 июля 1941 года «Сегодня мне ясен состав первой фронтовой бригады: Хенкин, Русланова, Гаркави, артисты оперетты Калашникова и Гейдройц, певец Кипиани, иллюзионист Шукевич с женой, артистка Большого театра Ткаченко, дуэт баянистов в составе Борисенко и Жерехова, и аккомпаниатор Руслановой, виртуоз на гармошке Максаков».

6 августа 1941 года

«...Оружия никакого не дадут, учитывая, что мы не умеем с ним обращаться. С собой советуют взять котелки, ложки, вилки, ножи, мыло, полотенце, смены белья. Едем дней на 15–20, куда — не говорят...»

9 августа 1941 года первая бригада уехала в Гжатск.

Ни нытья, ни недовольства. С этого дня группу ждали сплошные переезды и даже перелеты. Нет, они работали не в тылу, концерты иногда проходили под свист снарядов…

Первое выступление состоялось 10 августа 1941 года в местечке Акатово. Я бы сделала этот день особой датой — в память об этих удивительных людях.

Концерт был не один: второй — после обеда, потом артисты переехали в деревеньку Старое и дали еще три… 13 августа 1941 года

«По приезде в воинское подразделение я связываюсь с комиссаром части и прежде всего узнаю у него фамилии лучших красноармейцев. Гаркави, объявляя номера, посвящает выступления наших артистов тому или иному герою воинской части. Это очень нравится, они бурно реагируют...»

Все просто и буднично. 14 августа в 16:00 — очередной налет фашистских самолетов на Вязьму. Великий Хенкин «юморит»: в ответ на просьбу аккомпаниатора Руслановой выдать хоть какое-то оружие, выдает: «Достаньте ему пулемет, вооружите старика до вставных зубов!» 22 августа на «дугласе» состоялся их первый перелет на хорошо замаскированный в лесу аэродромчик. Концерт прервался налетом. Потом был еще перелет и еще…

С августа обстановка на подступах к Москве накалилась до предела. 23-го числа в полку Н-ской авиачасти под Можайском бригада дает очередной концерт и Филиппов будто вскользь отмечает: «За последние два дня усилились воздушные бои, перелеты на «дугласе» совсем не безопасны, в любой момент можно ждать встречи с немецким истребителем...»

И — все. Просто констатация. Все продолжается…

Борис Филиппов исколесит за время войны все — будет писать с разных фронтов, после войны опишет ее эпизоды, встречи, людей, на знакомство с которыми была так щедра его жизнь.

Лидия Русланова была в составе фронтовой бригады с первых дней войны. Фото 1941 года / Фото: ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА

■

В своей книге «Музы на фронте» Борис Филиппов расскажет и о судьбе еще одной артистической бригады, названной бригадой № 13. Долгие годы она считалась полностью погибшей. В ее составе было много ярких артистов, но особенно выделялась неразлучная эстрадная парочка — Корф и Рудин.

Противник наступал, немцы окружали актеров в лесах — они гибли на глазах друг у друга, раненого осколочно Корфа видели в лесу, после чего он пропал; Рудина же также считали погибшим, поскольку нашли его окровавленный рюкзак.

Лишь спустя годы чудом выживший член бригады А. Бугров написал Филиппову письмо, в котором сообщил некоторые подробности гибели группы. Они — для тех, кто считал фронтовые бригады «развлечением».

Михаил Гаркави исполняет знаменитый «Синий платочек». Фото 1941 года / Фото: ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА

…Немцы захватили их обоих — Корфа и Рудина. «Корф был караим, а у Якова Рудина в графе значилось русский, и внешне он не имел семитских черт. Когда он увидел, что фашисты собираются вешать Корфа, Яков сделал шаг вперед и сказал — я еврей, вешайте и меня. Их повесили рядом…»