Шанель с бокалом бордо на рассвете

Ничего страшного не случилось. Сходила в театр. Спектакль "Баба Шанель" театра-студии на Юго-Западе обещал, по описанию, быть трагифарсом "о стремлении к красоте, желании быть нужным и любви". Отзывы зрителей - от традиционных "Драйвовый спектакль", "Очень довольны", "Прекрасная игра актеров" до более сложных, со скрытыми "спойлерами", - но по смыслу такими же оптимистичными.

Спектакль действительно сложный и глубокий. Затрагивающий душу. Великолепные актеры, масса эмоций... все так. Но если бы я знала, что постановка - об ответственности, старости и смерти, я выбрала бы для такого потрясения другой день. Не будний. Чтобы можно было потом поплакать, поговорить с дорогими людьми. Теперь это пришлось делать скомканно, быстро.

Тяжело.

Что ж поделать, сама спектакль выбирала, сама своими ножками в театр пришла. Как говорят - "сам себе злобный буратино", никто на веревке не тянул. Выбирала как обычно: читая описания и отзывы, ориентируясь на мнения зрителей. Ошиблась, бывает. Конечно, проще всего обвинить их - тех, кто понял по-своему, - и написал об этом. Или сказать, что я субъективна.

Но есть один момент, который пугает меня куда сильнее, чем собственная ошибка. Незаметно, постепенно из нашей жизни уходит символ. Символ остается сегодня на уроках литературы, на страницах бумажных книг с их шелестом страниц, где-то рядом с аллегорией и метафорой.

Маленькие дети все воспринимают буквально. Для незнакомых слов они ищут простые ассоциации. Помните, как в детстве мы слышали слова песен иначе? И удивлялись, став старше - слова-то оказывались другие:

"Птица счастья завтрашнего дня,

Прилетела крыльями звеня" ("Птица счастья", 1981)

В четыре года сложно представить, как птица может звенеть крыльями. Но с годами ребенок набирал груз символов. Раньше набирал. А сегодня... Школьники ищут простейшие пути для преодоления литературных страданий - краткие пересказы классики, шпаргалки-сочинения, перечни вопросов к тестам.

Заучивают Блока:

"Но, поверь, считаю сказкою

Небывалый знак весны",

не понимая смысла строк, читая "весну" лишь как время года.

Символизм жизни, смерти, любви - все это остается в учебниках и классах, в принудительных походах в тот же театр. Сознание радостно скользит по волнам "раздражитель - реакция", набирает новые символы - недоступные "старшему поколению". В этих символах есть только позитив. Их образ - спиннер, бессмысленная крутящаяся штука без начала и конца.

Когда актер в спектакле сбрасывает сарафан (концертный наряд своего героя) и остается в черном трико - это символ смерти. Только смерти. Но для молодого поколения это - "раскрытие души", возрождение, как пишут они в отзывах. Милые, возрождение - это если бы под нарядом было не менее яркое оперение. Если это "раскрытие души" - то режиссер не выбрал бы сухой черный контур.

Именно здесь пройдет водораздел.

Он уже намечен. Искусству в том виде, в котором мы его знаем, осталось жить совсем недолго. Нам выпал странный и страшный опыт - наблюдать рождение нового символа. Новое поколение - такое же чуткое, как и предыдущие. Но их символы сменились. И так резко, что мы можем только взять креслице, бокал бордо и сигару, сесть на берегу и наблюдать за этим рассветом.

Или закатом.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции