Москвич преодолел несовершенство закона, чтобы отдать долг памяти своему прадеду-герою

«Без бумажки ты букашка», — написал в 1932 году ЛебедевКумач (автор слов песни «Широка страна моя родная») для шутливой «Песенки бюрократа». Эту незатейливую фразочку москвич Михаил Доронин «поминает всуе» с тех самых пор, как на него обрушилась новость: поисковики отряда «За Родину» из города Десногорска Смоленской области нашли останки его прадеда.

В июне прошлого года, как написано в официальных отчетах «в ходе поисковых работ отрядом были обнаружены останки погибшего в 1941 году красноармейца РККА (Рабочекрестьянской Красной армии) Майорова Бориса Михайловича, 1902 года рождения, уроженца Московской области, Краснополянского района, с. Ново-Архангельское» (сейчас это территория на севере города, прямо за МКАД).

— Прадед ушел на фронт добровольцем, когда ему было 39 лет, — рассказывает правнук бойца Михаил Доронин. — Дома остались беременная жена и четверо детей.

Не прошло и трех месяцев, как ей прислали извещение о том, что он пропал без вести.

О том, что останки добровольца Майорова нашли, его родные узнали 17 июня, когда на них «вышли» поисковики.

— Год на розыск родственников бойцов — не так и много, — делится опытом командир Московского поискового отряда «Обелиск» Михаил Поляков. — В этом году, например, мы нашли племянницу солдата, медальон которого обнаружили аж 20 лет назад.

Запросы в архивы, рассылки в соцсетях и на сайтах, письма в администрации городов и поселков, консультации с разномастными краеведами — и со временем «следствие» вывело поисковиков на Старо-Марковское кладбище, к могилам жены Бориса Майорова и двух его сыновей. Дальше было проще: запрос руководству кладбища, письмо в управу Северного района Москвы, на территории которого оно находится — и 17 июня Михаил вместе с мамой Галиной Викторовной, внучкой бойца, уже ехали в Десногорск, где их ожидали поисковики отряда «За Родину», сотрудники местной администрации, военкомата с документами, необходимыми для передачи останков. Решение похоронить прадеда рядом с его женой и детьми Дорониными было принято единогласно.

— Важно, когда люди забирают останки, чтобы захоронить самостоятельно, — уверяет командир Поляков. — Часто от бойцов отказываются, и мы сами хороним их в братских могилах, вместе с теми, кого так и не смогли опознать.

Из Москвы под Смоленск с Дорониными отправилась целая делегация: сотрудники управы района Северный, депутаты и журналисты «Вечерней Москвы» — единственной московской газеты, которая написала об этой поездке (материал опубликован на сайте vm.ru 22.06.2017). Управа, как и положено по закону «Об увековечении памяти погибших при защите Отечества», приняла останки по акту, передала родным — и все разъехались. Готовиться к торжественному преданию останков добровольца Майорова земле на кладбище в Северном. На носу было 22 июня, а значит, патриотическая акция с флагами и речами напрашивалась сама собой.

— Для района это значимое событие, — объясняет глава управы района Северный Елена Колесова.

Событие, которого не случилось.

Планы разрушило отсутствие свидетельства о смерти. Работники кладбища отказали в захоронении останков, ссылаясь на закон. Оказывается, свидетельство о смерти не требуется, если красноармейца хоронят в отдельной могиле (в таких случаях достаточно документов, которые готовят поисковые отряды: протокол эксгумации, расшифровка медальона, подтверждения из архивов). Более того, такое захоронение военкомат ставит на учет как воинское: берет на баланс и следит за состоянием.

— Мы же должны были через суд доказать, что прадед является погибшим, — говорит Михаил Доронин. — Поскольку об отдельном захоронении речи не шло. И нужно было установить степень родства.

На поиск справок, подтверждающих то одно, то другое, уходили недели. «Бумажная работа» продвигалась более-менее исправно, пока не «споткнулась» о сезон отпусков. В итоге заседание суда, на котором добровольца Бориса Майорова официально признали погибшим, состоялось только 19 сентября. Сейчас Доронины готовятся к похоронам. Говорят: будут только свои, никаких официальных лиц. То ли обиделись, то ли устали.

1939 год. Борис Михайлович Майоров / Фото: ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА

И как бы ни хотелось попенять на халатность, в этой истории виноватых нет. Все в рамках закона и в правовом поле.

Другое дело, что, возможно, поле это пора если не «перепахать», то «вскопать». Массового характера проблема не носит, поэтому менять закон, говорят специалисты, рано, но поднимать проблему — пора.

«ВМ» выяснила: на октябрь в Мосгордуме запланирован круглый стол с участием поисковиков. Среди вопросов — упрощение процедуры захоронения красноармейцев.

СУДЫ ТЩАТЕЛЬНО ИССЛЕДУЮТ ВСЕ ОБСТОЯТЕЛЬСТВА ДЕЛ

Алексей Старцев, заместитель руководителя Департамента торговли и услуг Москвы:

Для перезахоронения любых останков в имеющуюся родственную могилу требуется представить в администрацию кладбища свидетельство о смерти, протокол эксгумации и паспорт на захоронение. В случае перезахоронения останков погибших в Великой Отечественной войне, найденных в ходе поисковых операций, протокол эксгумации, как правило, выдается поисковиками. Свидетельства о смерти выдаются органами ЗАГС по решениям судов, которые исследует обстоятельства дела. Это исключает захоронение останков, не имеющих отношения к защитникам Отечества, в том числе криминальных. Медальоны и другие личные вещи, найденные в ходе раскопок, не могут являться безусловным доказательством принадлежности останков конкретному военнослужащему 

Подписывайтесь на канал "Вечерней Москвы" в Telegram!