Кадры решают все. Изучение истории по сериалам чревато беспамятством

Лев Троцкий (тоже слева) и Владимир Ленин общаются в перерыве работы II съезда III Интернационала, проходившего в Москве 23 июля 1920 года / Репродукция Фотохроники ТАСС

Накал страстей спадает, казалось бы, можно выдохнуть: юбилей «отгремел», да и хорошо. Но, как говорилось в старом анекдоте, ложки нашлись, а осадок остался: от упрощения истории нарастает прогорклый привкус.

О том, кто на самом деле «двигал» революцию, и о спекуляциях вокруг этого мы говорили с экспертами на круглом столе нашего сетевого вещания.

Удивительно, насколько тенденция к примитивизации всего и вся оказалась притягательной для современного общества. Итог известен: мы стали меньше читать, на размышления не хватает времени. Трендом стало скольжение по поверхности — мы собираем «вершки» с потоков информации, предпочитая не углубляться в нее.

Проще или... лучше  

Так же плоско и одномерно стали мы воспринимать и историю. И самый востребованный медиапродукт, сериалы, это доказали. На самом деле, отчего попытка анализа революционных событий свелась, например, к магии трех фигур — Ленина, Троцкого и на долгие годы забытого всеми прохиндея Израиля Гельфанда, известного как Александр Парвус? К мести одного — за брата, другого — за «черту оседлости», а все устремления третьего свелись к попытке заработать. Горько: мы с готовностью воспринимаем предложенные киноверсии как документалистику. И история становится шаржем.

Но на круглом столе мы собрали экспертов не для того, чтобы обсуждать сериалы и выискивать в них исторические ляпы. Задача была другой: расставить акценты на событии, которое роковым образом изменило жизнь всей страны.

Ахинеей — с исторической точки зрения — назвал увиденное в обоих сериалах политолог Георгий Бовт, отдав при этом должное художественному качеству снятого. Изначально эксперта удивило, отчего вдруг словосочетание «демон революции», как всегда называли Троцкого, стало «определением» Ленина.

— И Бог бы с этим, но получается-то так, что и никаких предпосылок к революции не было, а все случилось из-за того, что Ленин не доел супа и его соблазнил коварный Парвус? — задается вопросом Георгий Георгиевич.

Между тем в реальности отношения между Ильичом и Парвусом были напряженными. Известно, что Ленин даже не принял из его рук билеты на поезд в Петроград. Но и это — детали. Главное, что революция была все же результатом сложнейших внутренних процессов, а точнее, уверен Бовт, — заговора и гнилости элит.

— Заговор был в Думе, где с лета 1916 года велись разговоры о недееспособности царя, после чего Милюков называл его в речи предателем, что фактически было призывом к революции. Свой заговор существовал и в Ставке, и внутри царской семьи.

Это был единый процесс, без февраля был невозможен октябрь. Но главное, к октябрю 1917 года валявшуюся на дороге власть мог подобрать кто угодно. А сделала это немногочисленная партия большевиков, еще в феврале насчитывавшая 14– 16 тысяч членов, но к октябрю увеличившаяся количественно в несколько раз.

Два облика Александра Парвуса: человек-харизма в исполнении Федора Бондарчука («Демон революции»)  / Кадр из фильма

Герои слова

Но надо ли нам знать эти детали? Да, в первую очередь потому, что история имеет тенденции к повторению. Например, на круглом столе досталось либералам той поры. Как много знакомого в их коллективном «портрете», нарисованном политологом Дмитрием Журавлевым: — Они долго рвались к власти, но когда получили ее, поняли, что теперь надо заниматься делом, чего не умели в принципе. Начав реформы, либералы разваливали все насмерть: от госуправления до армии, а разогнав «ужасную царскую» полицию, не предложили взамен ничего, что удивляло и радовало уголовников.

Вот они — параллели… Помните: «Слово честное есть дело», лозунг наших 80-х? Но магия пустословия не может быть долгой. И это стало ясно довольно быстро, уже к Октябрю, когда для населения, по словам Журавлева, стала приемлема любая группа людей, готовая взять на себя власть и хоть какую-то ответственность за это.

Так Ленин, Парвус, Троцкий или кто-то еще? Или… что-то? Никто из экспертов не отрицает значения этих фигур.

Разве что Парвус, вдруг оказавшийся активной исторической единицей, вызывает вопросы. Но историк Олег Яхшиян искренне недоумевает: отчего же нигде нет и намека на роль во всей этой истории «крестьянского вопроса»? — Ленин отлично сработал на своем понимании крестьянства. Вместо мутных обещаний он сказал крестьянам — берите землю! Сколько хотите! И написанный ими наказ полностью включил в Декрет о земле, написав к нему лишь преамбулу.

— Именно крестьяне, а не кто-то там еще, стали движущей силой революции, а не все эти Парвусы и иже с ними.

В какой-нибудь Тамбовской губернии, где крестьянство поднималось волной, никто не встречал посланцев из Германии с чемоданчиками, набитыми марками, — замечает ученый.

Берите сколько хотите... Так было сказано о земле.

А в наше время — о независимости. Параллелим дальше? Невольных ассоциаций с 1990-ми не избежать…

«Личное дело»

Так, значит, личности — ни при чем? Безусловно, нет. Но, по мнению некоторых экспертов, на месте того же Ленина при определенных условиях мог оказаться даже случайный человек. Почему бы не Яков Свердлов? Или не Феликс Дзержинский? Но лидером революции все же стал Ленин. По мнению политолога Георгия Федорова, его выгодно отличала от других «стратегическая направленность мысли». И более того: у «Ильича» были фантастическое политическое чутье и тончайшая интуиция.

— Скажем, вернувшись из ссылки, он заявил, что никакой поддержки Временному правительству оказывать не намерен. А почему? Потому что предчувствовал, что эти товарищи не удержат ситуацию под контролем, а значит, и ассоциироваться с ними политически невыгодно, — объясняет Федоров. — И во всей этой истории Ленин, образно говоря, попал в десятку: на тот момент в его фигуре совместились теоретическая, идеологическая, практическая и авторитарная модели, причем именно в той степени, в которой было необходимо.

А кроме того, отмечают эксперты, он мог ошибаться, совершать промахи, но был человеком действия. И это прощало многое. Дмитрий Журавлев заострил эту мысль: — Он совершал ошибки, но у его противников ошибка была единственной формой действия. И когда он осел в Разливе, правительство легко могло закончить историю партии большевиков... Советская же революция в Германии была завершена быстро — устранением двух человек, Карла Либкнехта и Розы Люксембург.

— Да и обещать большевики умели от души, — заметил Георгий Бовт. — И землю, и мир, и что угодно. Это великое умение — говорить собеседникам то, что они хотят слышать.

Лев Троцкий (тоже слева) и Владимир Ленин общаются в перерыве работы II съезда III Интернационала, проходившего в Москве 23 июля 1920 года / Репродукция Фотохроники ТАСС

Тайная сила

К истории о золоте Германии эксперты относятся с настороженностью. Другое дело, что невольные «тайные канцлеры» все же были, но не столько среди революционеров, сколько среди... устранителей монархии. Рискуя вызвать неудовольствие многих, затронем аспект, полностью упущенный и в фильмах, и в прессе. По мнению доктора исторических наук Михаила Бабкина, значимую роль в развале империи сыграла церковь.

— Об этом говорят редко, но в начале многомерных революционных процессов стоит высший орган церковного управления — Синод. Духовенство было заинтересовано в свержении царской власти.

И когда Россия, уже после отказа от престола великого князя Михаила Александровича, оказалась на распутье — быть ей республикой или остаться монархией, Синод сделал все, чтобы снять вопрос о монархии с повестки дня. Тогда революция и приняла необратимый характер.

Но церковь фактически сняла монархические знамена, а из-под правых партий выбила идеологическую почву.

Революция же уготовила своему невольному помощнику, духовенству, не ту судьбу, о которой оно мечтало. Тысячи расстрелянных «служителей культа», репрессированных священников, порушенные храмы, попранная вера — вот чем отметилась в истории РПЦ советская эпоха. И вес в обществе Церковь обрела лишь спустя почти век после тех событий.

Уроки истории

Революцию делают одни, а пользуются ее плодами другие. Этот постулат отлично иллюстрирует историю советской эпохи, о чем в этом году мы говорили не раз. Но при всех тех трудностях и напряжениях, которые испытывает сегодня общество, объективное, а главное, глубокое понимание исторических процессов прошлого — единственный путь, способный уберечь от ошибок, раскола и появления дутых псевдоисторических персон в настоящем и будущем. Это и был главный вывод наших экспертов, а может быть, и главный вывод года, отмеченного великим и трагическим юбилеем.  

ЕСТЬ МНЕНИЕ

Новая Лениниана

Ольга Маховская, старший научный сотрудник института психологии РАН:

Из Чарли Чаплина в Ленины, и обратно. Из социального героя, монументального пассионария, которого на экране исполняли актеры мощного темперамента, Ульянов, Каюров, Щукин, Ленин вдруг превратился если не в маленького, то в рядового, не без слабостей, человека в исполнении актеров с трагикомическим амплуа (далее...).

Подписывайтесь на канал "Вечерней Москвы" в Telegram!