Михаил Евдокимов. Поворот не туда

Вот ведь беда. Всего 60. А ушел в 47. Жалко ужасно. Ведь все, что он делал до финальной своей точки, поставленной 7 августа 2005 года, начиная с обучения игры на балалайке и игры в КВН до съемок в кино и концертов, было нужно для чего-то другого, большого и высокого. Но никак не для страшной трагедии на 319 километре далекого от Москвы Чуйского тракта. Наверное – для творчества, успеха нужно. Может – для создания собственной школы, не знаю. Для воспитания детей. Ролей в театре… Пародий… Дружбы с хорошими людьми. Их же так много у него было, друзей.

Помните этот кошмар? Бешеная скорость, обгон, уход машины в кювет и удар в дерево; Евдокимов, его водитель и охранник погибли на месте, жена Галина получила тяжелейшие травмы… С момента той страшной аварии на М-52 прошло много лет. Но меня эта история не отпускает. Наверное, я даже понимаю, почему… Причины две. Первая – Евдокимов мне нравился на сцене. В нем не было той чудовищной пошлости, которая тогда уже набрала скорость и продолжала захват голубых экранов. Вторая – я так и не поняла, зачем он пошел в политику. Так и не оставляет мысль: а не соверши он этот роковой для своей жизни поворот, все сложилось бы иначе.

Не знаю, честно говоря, руководит там, наверху, кто-то нашей судьбой, или нет. Немало случаев перед глазами, когда люди в один миг меняли профессию и общее направление своего движения и добивались успеха и удачи. Но тут явно поцелованный на творчество мужик – господи, в каких только жанрах он ни показывал себя! – плюс ко всему любящий своей дело вдруг на взлете артистической карьеры решил попробовать себя на политической ниве. С чего?

Имел ли право? Да, конечно. Но зачем?!

Конечно, есть нечто жутковатое в том, чтобы обсуждать «что было бы, если бы не…» , особенно в таком случае – после трагической гибели актера. Но потеря уж больно ощутима и больно нелепа. Ведь с первого же момента, как только Евдокимов сунулся в этот далеко не артистический мир, его начало бить по носу.

Что было? Да разное. Предельно жесткие выборы – кандидаты на пост главы Алтайского края нападали друг на друга почище боевых петухов. Потом – победа, радость, а тут же, следом за ней, – отрезвляющие проблемы. Ряд серьезных решений, принятых из лучших побуждений, но не просчитанных и потому имевших серьезные последствия - что для сельского хозяйства, что для промышленности края. Ошибки. Пробы и новые просчеты. Глава края - это была роль, которую нельзя было выучить за день. Умный, толковый мужик ничего не мог сделать с разваливающимся хозяйством вверенного ему края и у многих начал вызывать неприятие.

Вот поэтому тоже никак не успокоюсь. После того, как Евдокимову рукоплескали огромные залы, тут от него начали отворачиваться и вчерашние поклонники в том числе. Ну и ушел бы! Принял решение – не усидел в этом кресле, не мое. Но ведь принятие таких решений требует едва ли не большей жесткости, чем решение о ввязывании в политическую борьбу… И он остался. Был мягковат. И сверхжесткие решения жизнь начала принимать сама.

Так зачем, все же? Нет, не могу понять. Неужели так привлекательная была власть и для него – того, кто умел владеть толпой – благодаря своему таланту?

Говорят, Евдокимов – человек тонко чувствующий, как все творческие люди – предчувствовал приближение смерти. Он изменился, стал каким-то подозрительным, дерганым. Друзьям предлагал поднять рюмку со словами «Когда же еще теперь увидимся...» Сразу после его гибели понеслись предположения: это смерть не случайная, он с коррупцией боролся, у него не просто так отняли машины сопровождения… А будь такая машина в тот день… Может, оно и так. Но машины - машинами, а скорость-то при обгоне роковой «Тойоты» была близка к 150 километрам в час…

И все закончилось. Стихли со временем все разговоры и подозрения, перестали говорить и о том, что Евдокимов пал жертвой заговора. Успокоилась водица на пруду, а что там, в глубине – если и знают, то караси, но и те молчат, в ил зарылись. Но ведь главное – ничего из политического наследства Евдокимова не осталось, ни-че-го. Остались – дети, любимые, которым иногда делал больно. Фотографии остались, афиши. Записи ролей. Он таким смешным был на сцене! Песни. И – горький привкус во рту. Не туда ты свернул, Михаил Сергеевич…

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции