Роман Виктюк: Для меня Осип Мандельштам — чистый, искренний ребенок

 «Мандельштам» — наша первая постановка в новом здании театра. Разумеется, я искал идеальный по содержанию и эстетике материал. Очень важно, что архитектор здания Константин Мельников был человеком глубоко верующим. Окна этого здания были забиты кирпичами, и архитектор 20 лет добивался, чтобы прорубить окна в залах и превратить темницу в храм света. Вот и мы в течение 20 лет занимались реконструкцией этого здания. Во время ремонтных работ, испытывая неудобства, репетировали спектакли. Спасибо правительству Москвы за то, что выстроили нам этот дворец! Так что вполне логично, что первая постановка во Дворце света — о самом солнечном поэте Осипе Мандельштаме.

Для меня Осип Мандельштам — чистый, искренний ребенок, который ни на что не претендует, ничего из себя не изображает, не носит маски и умеет любить.

Наверняка вам известно, что Мандельштам был очень сильно влюблен в Анну Ахматову, которая отвергла его, и он переживал эту неудачу до конца жизни.

И конечно, его последняя — нежная, верная — любовь к Надежде Яковлевне Мандельштам, о которой я рассказываю в постановке. Вот факт, свидетельствующий о святости этого союза: Надежда Яковлевна все стихи Мандельштама сохранила в памяти. Из-за ареста, ссылки Мандельштам не мог записывать тексты, и жена их выучивала и берегла. Благодаря ей до нас дошли последние стихи поэта.

Мандельштам обожествлял скрипичную и виолончельную музыку Чайковского.

Когда она звучала, все другое для него переставало существовать. Стихи рождались под музыку Чайковского, от нее в них шел солнечный свет. У Мандельштама не было мук творчества — он как Моцарт: легкий, воздушный и при этом глубокий. Когда он писал стихи про Сталина, музыка исчезала, ее просто не было, и это я показываю в своей постановке.

Удивительно, что американец Дон Нигро, автор пьесы «Мандельштам», не знает русского языка, никогда не был в России, но заинтересовался судьбой Мандельштама и написал об этом произведение. Диалоги написаны так, будто автор их слышал.

Объясню — ничто не исчезает на планете, все великие тексты остаются на небе.

Людям посвященным дано это считывать и передавать.

Наш драматург считал послания Мандельштама.

Если бы Мандельштам перестал владеть поэтическим словом, это было бы для него мукой. Но он оставался поэтом до последней секунды.

Поэтому отчаяния в жизни Мандельштама не было. Талант дается как испытание, а не как награда, и если художник выдерживает это испытание, то энергия его творчества не исчезает, не превращается в тлен, а возвращается на Землю.

Подписывайтесь на наш канал в Яндекс.Дзен