По героям не плачут

...Попытки опытного полярного капитана Павла Георгиевича Миловзорова вырвать пароход «Ставрополь» из ледового капкана оказались тщетными. Недалеко от советского парохода вмерзла в лед шхуна «Нанук». Соседи по несчастью скоро узнали друг о друге: в один из дней вахтенный матрос доложил капитану Миловзорову, что от берега в сторону «Ставрополя» пробиваются сквозь торосы две собачьи упряжки.

Через час приехавшие чукчи сообщили капитану, что под самым берегом вмерз в лед «Нанук» с его старым знакомым Олафом Свенсоном на борту — американским торговцем, который надеется на то, что Павел Георгиевич не преминет посетить шхуну. На следующий день эта встреча состоялась.

— Знакомьтесь, моя дочь Сигрид. Журналистка… Сигрид сфотографировала эту встречу, а затем убежала к радисту передать очередной материал в свою редакцию. Она извещала читателей популярного издания о сенсационной встрече со знаменитым русским полярным капитаном, мистером Миловзоровым, а еще о том, что торговый флот двух держав, не имеющих на тот период дипломатических отношений, сам установил эти отношения (дипотношения между СССР и США были установлены лишь в 1933 году. — «ВМ»).

— У меня на шхуне на несколько сотен тысяч долларов пушнины. За песец я не волнуюсь, он всегда в цене, а вот горностай — это темное дело, в этом году установилась прекрасная цена, а теперь приходится держать товар до следующего сезона...

В разговор вступил шкипер Фонк, предложив отправить горностай в январе-феврале на собачьих упряжках через Берингов пролив.

— Конечно, можно собрать несколько упряжек... но сам пролив — это очень опасное место, и потом Сигрид... Не доедешь же с ней на собаках через Берингов пролив...

— Да, мистер Свенсон, положение такое, — начал Миловзоров, — хоть по воздуху переправляй Сигрид и пушнину...

— Браво, кептен, браво! — взорвался на всю каюткомпанию Свенсон. — Вот голова! Именно по воздуху! Только по воздуху.

Уже через полчаса радист стучал у себя в р адиорубке ключом, вызывая А ляску. Перед ним лежал бланк радиограммы, заполненный рукой Олафа Свенсона: тот просил вывезти по воздуху двадцать тонн пушнины, дочь Сигрид и десять человек экипажа.

Радиограмма была адресована директору компании «Аляска Эйруэйз» Бену Э йельсону. Лучше бы он ее не принимал...

Маврикий Слепнев (в центре с флагами США и СССР) в окружении американских и советских дипломатов перед вылетом с Аляски на закупленном для спасения челюскинцев самолете 17АF Fleetster / Фото: 1934 года

Задание для русских

Срочная депеша догнала два московских экипажа в Иркутске. Отменив прежнее задание, Москва распорядилась переориентироваться, создав отряд в составе летчиков Слепнева и Галышева для оказания помощи пассажирам и экипажу парохода «Ставрополь», положение которого вызывало большие опасения. На его борту находились 30 пассажиров, из них четыре женщины и трое детей. Благополучный выход «Ставрополя» изо льда весной 1930 года был под сомнением. Поэтому Совет народных комиссаров СССР и организует спасательную экспедицию для вывоза пассажиров «Ставрополя» и тяжело заболевшего капитана Миловзорова по воздуху.

Два самолета — «СССР-177» и «СССР-182» — были срочно погружены на железнодорожную платформу и отправлены во Владивосток, в сухом доке которого ускоренными темпами шел ремонт ледореза «Федор Литке». Он и должен был доставить летный отряд и две машины в бухту Провидения, откуда Слепневу и Галышеву предстояло вылететь на мыс Северный, несколькими рейсами вывезти пассажиров и снова морем вернуться во Владивосток.

В начале января 1930 года капитан парохода «Ставрополь» Миловзоров радировал председателю полярной комиссии С.С. Каменеву о том, что район к востоку от мыса Северный, около пункта, где самолет Эйельсона видели в последний раз, обследовали разведкой на собачьих упряжках. Кроме того, был произведен осмотр горизонта с помощью сильных биноклей при ясной погоде, причем никаких признаков исчезнувшего самолета не обнаружено. «Свенсон готовит отправить в путь санную партию. Но отсутствие корма для собак мешает организовать специальную экспедицию».

Очередным распоряжением из Москвы летчику Слепневу и механику Фариху предписывалось подключиться к поиску пропавших американских пилотов, а Виктору Галышеву надлежало приступить к эвакуации пассажиров «Ставрополя» в Провидение, где их дожидался ледорез «Федор Литке».

…Два самолета взяли курс на мыс Северный. Через несколько часов полета показалась серая полоска, едва заметная и похожая на букву «С» — это был мыс Северный, а рядом с ним — небольшая темная скорлупка с двумя тоненькими игламимачтами — шхуна «Нанук».

На льду возле нее стояли три самолета! Неподалеку дымил костер, разложенный специально для посадки. Самолеты, стоящие на льду, не казались миражами — через несколько минут Слепнев уже рассмотрел на их крыльях чужие, американские и канадские, опознавательные знаки.

Пароход «Ставрополь» во льдах / Фото: 1929 года

Поиски

Прибывших обнимали, трясли руки. Сигрид, вооруженная тремя фотоаппаратами, торопилась увековечить эту встречу. Здесь же и состоялось знакомство с остальными друзьями и сослуживцами Бена Эйельсона — командором Йонгом, Кроссаном, Гильомом и Ридом. Слепнев предложил американским и канадским летчикам объединить все работы по розыску пропавших пилотов. От имени своей группы командор Йонг посчитал необходимым взять непродолжительный таймаут, а затем ушел в радиорубку шхуны «Нанук». Буквально через час, который понадобился Йонгу на согласование каких-то деталей со своим руководством в США, предложение Слепнева было принято с благодарностью.

Представители трех держав подписали некий протокол о совместной работе и избрали руководящую тройку предстоящей операции: от США — летчик Йонг, от Канады — капитан Рид, СССР представлял Маврикий Слепнев. К этому добавим, что Маврикий Тимофеевич единогласно был избран руководителем всей операции, которую, по его мнению, необходимо было начать с того самого места, где во время полета Кроссен заметил какой-то предмет, напоминающий крыло самолета.

На следующий день несколько собачьих упряжек, нанятых Свенсоном, доставили в помощь Слепневу членов экипажа «Ставрополя» и шхуны «Нанук». Среди них, конечно же, оказалась и Сигрид.

Через несколько дней американские пилоты были найдены, и сразу же их тела были перенесены в самолет Слепнева.

...Весь аэродром Фербенкса заполнила огромная толпа.

Мэр города поздравил советских летчиков с успешным прибытием. За его спиной махала рукой Сигрид — ее трудно узнать в европейской одежде с траурным крепом. «Народы Аляски и Североамериканских Штатов, — акцентирует в своей речи мэр Фербенкса, — объявляют благодарность советскому народу и лично мистерам Слепневу и Фариху за ту замечательную роль, которую они сыграли в розыске любимого американского летчика, основателя воздушных линий на Аляске — Бена Эйельсона и его механика Эарла Борланда».

Потом к летчику подходит старик, снимает шляпу, протягивает руку и тихо говорит одно только слово: — Благодарю.

Вслед за ним подходит дама, поднимает одного за другим двоих детей и тоже произносит:

— Благодарю. Это — отец Эйельсона, жена и дети Борланда.

— Леди и сэр! — обратился к ним Слепнев. — Личного горя не могут заглушить официальные речи и соболезнования. Я как собрат погибших летчиков знаю, что самую тяжелую утрату понесли вы — жена и отец, и слова мало чем тут помогут. Помните только всегда, что ваш муж и сын погибли, преодолевая беспредельные просторы Арктики, погибли, борясь до последней секунды со стихией. Разрешите вручить вам этот штурвал как постоянное напоминание о том, что по героям не плачут. И, пожалуйста, не благодарите меня. Советский народ послал меня, рядового пилота, выполнить это задание, и я могу только скорбеть, что привез вам не живых мужа и сына, а их тела.

Слепнев передал старику Эйельсону разбитый штурвал, которым его сын продавил себе грудь.

По американским обычаям, похороны известных людей продолжаются долго, так как требуется выполнить много всяких церемоний, которые принесли Слепневу немало хлопот… В один из дней к нему в отель пришел отец Эйельсона.

— Сэр! — обратился он к Слепневу. — Я не знаю вашей страны. Но я приеду посмотреть ее. Наверное, это очень хорошая страна, раз там живут такие люди, как вы. И я очень прошу вас, чтобы на гроб моего сына вместе с американским и канадским флагами был возложен и флаг вашей страны...

В этот же день в Москву ушла дипломатическая телеграмма с запросом: от каких, мол, организаций возложить флаг и венки на гробы погибших. Вскоре был получен еще ответ: «ОТ ОРГАНИЗАЦИЙ зпт КОТОРЫЕ ПРИНИМАЛИ УЧАСТИЕ В РОЗЫСКАХ ПОГИБШИХ тчк».

Маврикий Тимофеевич Слепнев заказал яркий пурпурный флаг с нашитыми на него золотым серпом и молотом.

…Первым был возложен на гробы погибших флаг Соединенных Штатов. Музыканты заиграли гимн, офицер скомандовал «На караул!», солдаты лязгнули винтовками и снова примкнули их к ноге.

— Если не устроят нам такой же церемонии, то забираем флаг и немедленно улетаем на Чукотку, — шепнул Слепнев Фариху.

Вторым возложили английский флаг — от Канады...

Потом подошел Слепнев и, развернув красный флаг, накрыл им оба гроба. Как только флаг коснулся гробов, раздалась короткая команда офицера, лязг оружия, и полились торжественные звуки «Интернационала»… В те годы еще не существовало ни одного дипломатического документа, в котором правительство Соединенных Штатов Америки официально признавало бы нашу страну. Но, независимо от дипломатических тонкостей, событие, которое произошло в маленьком гарнизонном клубе Фербенкса, при всей его трагичности стало непреложным фактом признания нашей страны.

ДОСЬЕ

Бен Эйельсон (Карл Бен Эйльсен) — полковник американских ВВС. Вместе с Гербертом Уилкинсом — известным арктическим пилотом, он в 1928 году на одномоторном самолете совершил перелет через льды Арктики с Аляски на Шпицберген. Потом он становится директором компании «Аляска Эйруэйз» и сам как рядовой пилот перевозит по воздуху золотопромышленников, почту, другие грузы. Всю свою жизнь Эйельсон мечтал перелететь без посадки на родину своих предков в Норвегию. Погиб при попытке увакуировать экспедицияю Олафа Свенсона.

СПРАВКА

Маврикий Слепнев летал в том числе на самолете «СССР-177». Под этим названием скрывался очень удачный для своего времени Junkers W33, широко применявшийся нашей полярной авиацией. После войны немецкое происхождение этих самолетов не афишировали еще и потому, что точно на таких «Юнкерсах» проходили обучение пилоты люфтваффе.

ДОСЬЕ

Маврикий Тимофеевич Слепнев (1896–1965) после окончания Военно-инженерной академии летал в самые различные уголки нашей страны: над песками Средней Азии и снегами Якутии; совершил первый пассажирский рейс через Гиндукуш в столицу Афганистана — Кабул. После событий 1929–1930 годов в Арктике принимает участие в спасении челюскинцев. В числе первых семи летчиков ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Похоронен на Новодевичьем кладбище.

Подписывайтесь на наш канал в Яндекс.Дзен