Женщина в шляпке и национальный вопрос

Ему бы отвернуться, уткнуться в книгу, которую он закрыл, когда те двое начали нецензурно выражаться. Промолчать, как другие. А он сделал замечание. Вежливо, спокойно, без надрыва. Мол, оскорбляете вы, приятели, людей своим несвежим видом и некрасивым поведением.

Парни как того и ждали. Вцепились в слова, как бультерьеры. Кто посмел им, зайцам во хмелю, указывать на место! Какой-то «черный». Да какое право он имеет рот открывать в их городе, в их стране! В вагоне повисла тишина, нарушаемая стуком колес и оскорбительными выкриками нестриженых молодчиков.

В несущемся по Кольцевой поезде назревала драка.

«Отвернись, — вдруг шепнул кто-то из пассажиров защитнику общественного порядка. — Не провоцируй».

«Отвернись, — уже громче подхватил другой голос. — Не поддавайся».

А «студент» смотрел упрямо, не мигая, на кричащую парочку. «Я — россиянин, — вопил один из задир на весь вагон, шлепая себя по груди ладонью. — А ты — никто!» Еще миг, и он пустил бы в ход кулаки. Вдруг из дальнего угла вагона отделилась фигура. Пожилая женщина в шляпке и очках торопливо пробралась сквозь стоящих людей. Она молча взяла кавказского парня за руку и увела подальше от скандалистов. Потом она тихо что-то говорила парню и успокаивающе гладила по руке.

А он, прижав ладонь к сердцу и виновато улыбаясь, извинялся. Потому что ему было стыдно. И не за себя.