Страхи настоящего героя Михаила Архарова

Капитан полиции в отставке Михаил Архаров – человек смешливый. Он не умничает, важно вращая глазами, когда речь заходит об армейской службе. Мол, меня гоняли и я гонял, такова се ля ви, сермяжная правда и закон джунглей цвета хаки. Имея Орден мужества за подвиг, совершенный во времена первой чеченской, Архаров часто посмеивается над собой и признается – временами было так страшно, что волосы на голове дыбом вставали. 

Для него защита Отечества началась с фильмов о войне, «Зарницы» в советском пионерском лагере, казаков-разбойников и игры в войнушку.

- Ох, любил я пацаном это дело, - вспоминает Архаров, усмехаясь, - За белых или за красных играл? Да мне все равно было. Важен был сам процесс.

В армию Архаров, как сам говорит, пошел «фантиком». 

- Служить хотел, аж зубы сводило - рассказывает, - романтики хотелось страшно. А когда определили на флот на три года, я, честно говоря, был ошарашен. Перебор… Я человек сугубо сухопутный, до армии на море всего один раз был.

Но отсидеться в штабных писарях у Михаила, даже если б он и хотел, не было никаких шансов.

Воспитанник школы олимпийского резерва – биатлонист, лыжник, здоровый сильный парень: такому - прямая дорога в Военно-Морской флот.

Архаров рассказал, что научился заставлять себя действовать в любой ситуации. На снимке: Михаил Архаров держит в руках альбом с армейскими фото / Фото: Пелагия Замятина, «Вечерняя Москва»

Год в учебке в Севастополе, потом - Тихоокеанский, служба на поисково-спасательном корабле «Алагез», в группе разведки и тушения пожара. 

- Когда в первый раз выходили в море – просто жуть, - смеется Михаил, - Ты смотришь на удаляющийся берег и такое чувство испытываешь, словами не передать. Внутри сжимается все. Бррр.

Это был «первый страх» Михаила Архарова. А потом была морская болезнь.

-О, морская болезнь – это еще та штука, - ухмыляется Михаил, - неприятная. Когда корабль качает и тебя мутит, ты мечтаешь об одном – найти тихий уголок, чтобы отлежаться и отдышаться. А уголка такого нет. Приходится отвлекаться, брать себя в руки, терпеть.

И все-таки романтика. Романтика. Моря, океаны, новые страны. С 1989 по 1992 срочник Михаил Архаров столько увидел, что хоть книги пиши. Дельфины, сопровождающие суда, мощь Индийского океана, Суэцкий канал, который корабли пересекают караванами, стаи летучих рыб и что-то огромное на горизонте, кажется кит. Сирия, Йемен, Вьетнам и множество других стран, где располагались советские военно-морские базы.

-Море всегда преподносит сюрпризы, - говорит капитан полиции в отставке, - каждый пожар, который мы тушили, каждая экстренная ситуация - особенная. Одинаковых не было.

Первая чрезвычайная ситуация, в ликвидации которой он принимал участие, Михаилу запомнилась как самая жуткая.

-Я, знаете ли, тогда чуть ласты не склеил, - по прошествии лет Архаров сам над собой подшучивает – молодой был, неопытный, кровь горячая. – Но, черт побери, было очень страшно. Очень.

Горело судно, пришвартованное к доку, в котором подлодки загружались боеприпасами. Молодой моряк Миша Архаров вбежал на заполненный угарным газом корабль, не надев противогаза. Расплавленный пластик, едкий дым. Парень просто не подумал. Он мчался спасать. Так, наверное, они устроены – герои. Архаров носился из помещения в помещения, а его легкие сжимались и сжимались.

-Когда я понял, что дышать больше нечем, помчался как ошалелый в какую-то каюту, выбил иллюминатор и жадно вдохнул воздух, - вспоминает Михаил. – Это был глоток воздуха и глоток жизни. Юношеский азарт меня чуть не сгубил.

После армии Архаров пришел служить в Московский ОМОН. И когда случилось распределение в Чечню – вопросов не задавал. Надо – значит надо.

-Знаете, это было такое неприятное чувство, -рассказывает Михаил, - Вот во время Великой Отечественной вся страна жила войной – все для фронта, все для победы. А когда страна живет своей мирной жизнью, а ты – два часа лету и на войне, - испытываешь такое неприятное напряжение, как будто организм твой – натянутая пружина.

Это состояние пружины долго не проходило. Подозрительность, нервозность и, опять же, страх. Не животный, который заставляет отступить и спрятаться, а здоровый человеческий, который заставляет собраться и действовать. Потом организм взбунтовался: пора брать себя в руки. И Михаил взял. Он просто смог осмыслить себя в новых обстоятельствах, в зоне боевых действий. Я здесь и я должен нормально работать.

Год в учебке в Севастополе, потом - Тихоокеанский, служба на поисково-спасательном корабле «Алагез» (на фото), в группе разведки и тушения пожара. / Фото: Виталий Аньков/РИА Новости

В один из дней группе, в составе которой был боец ОМОНа Архаров, поступило задание – прочесать местность и обезвредить. Именно после этой операции он получил Орден мужества.

- Помню, табличка «Мины» ошарашила. Вроде, не с тобой это происходит, - говорит Михаил, - Как будто все неправда.

Но мины были настоящими, и риск – настоящим.

-Я ни разу ни сапер, но идея провести через минное поле отряд как-то раз и пришла в голову, – вспоминает Архаров с легкостью, которая кажется нарочитой. Словно хочет стряхнуть геройский флер с ситуации. – В военных фильмах в детстве подсмотрел. Сделал из шомпола автомата и деревянного прута щуп, и мы пошли.

Сантиметр за сантиметром, шаг за шагом, след в след. Медленно-медленно.

-Почему я? – задумывается Михаил, - да кто ж знает. Так устроен. Возникла задача, которую надо было решать. Жить захочешь, не так раскорячишься.

Когда щуп то и дело –ррраз- с силой притягивало к земле, жизнь останавливалась. Было страшно. Кровь в жилах стыла, и обрывалось сердце.

-Я чувствовал, как у меня волосы под шлемом шевелятся. Правда,- рассказывает Михаил, - идешь по минному полю со щупом и вроде бы готов, что он среагирует, ждешь этого, но когда это происходит, просто немеешь.

Да, он боялся. Он герой и он боялся. Это нормально. Ненормально, когда какой-нибудь истерик начинал причитать: там такое, там умирают люди, куда вы лезете. Таким Архаров грубо указывал направление.
Ни о каком геройстве не думал. Страх, говорит, всегда был «до» и «после». «Во время» ты просто четко выполняешь задачу.

А еще Архаров, когда лез в пекло, не верил в смерть.

-Армия, любая служба – это азарт,- признается капитан полиции в отставке. – Оружие, боевая техника- любой нормальный мужик от этого кайфует. Часто было такое ощущение, что это кино. И обязательно с хорошим концом.

ПО ТЕМЕ

Лейтенант спас человека, тонувшего в Москве-реке

Сотрудник полиции спас упавшего в яму девятилетнего мальчика

Московский офицер спас ребёнка в Тамбовской области

Полицейский получил награду за спасение пассажира метро