Марк Розовский: «Каждый мой спектакль — поступок»

К 35-летию театра выпущена книга, в которой отражена вся его жизнь. Марк Розовский в интервью «ВМ», которую читает ежедневно в течение десятилетий, рассказывает о дне сегодняшнем, с его радостями, печалями, надеждами и планами.

- Марк Григорьевич, одна из последних ваших премьер - «Горе без ума». Всеволод Мейерхольд свою легендарную постановку назвал «Горе уму». Для вас Чацкий - умный человек, или же вы его представляете инфантильным глупцом?

- Между прочим, Пушкин тоже посчитал, что Чацкий не очень умен, если «мечет бисер перед свиньями». Но в нашем спектакле Чацкий - умный человек, ведь его прообразом явился выдающийся русский мыслитель Петр Яковлевич Чаадаев. Замечу, что комедия Грибоедова - моя любимая пьеса, и уже в 20 лет я мечтал ее когда-нибудь поставить. И вот… Спектакль наш начинается в фойе театра, где звучат отрывки из переписки Пушкина и Чаадаева. Эта переписка исключительно честная, мудрая и актуальная. Сегодня каждое слово из этой переписки должно быть известно любому неравнодушному к судьбе России человеку. Таким образом, с помощью переписки Пушкина и Чаадаева, мы как бы определяем угол зрения на проблематику великой пьесы.

Дело не в том, насколько умен Чацкий. Об уме в ситуации его влюбленности говорить сложно. Как в «грибоедовской Москве», так и в современной, часто бывает востребован не ум, а его отсутствие. Посредственность для кого-то сегодня более в цене, чем интеллект. Сегодня истинный талант, увы, нередко оказывается на задворках. Наша интеллигенция была искалечена во время революции, террора, потом гибла вместе со своим народом в Великой Отечественной войне, потом ее депортировали, сажали в психушки... Как и Радищева, Чаадаева признали в свое время сумасшедшим. Это наша история. Я внес в текст пьесы строки из «Апологии сумасшедшего» Чаадаева и стихи Пушкина «Не дай мне, Бог, сойти с ума». Здесь также уместно вспомнить финал жизни Грибоедова, когда он, отстаивая интересы России и будучи ее патриотом, погиб в Тегеране, зверски разрезанный на куски варварами. В моем спектакле есть отсыл к жизни и смерти самого Грибоедова…

- Театр «У Никитских ворот» ориентирован на публику вдумчивую, читающую?

- В России огромное количество умных людей, и уничтожить их невозможно. Умный человек самодостаточен, и он живет не бренной жизнью, а духом и культурой страны. Да, в наш театр ходит думающий зритель.

- Какая сегодня молодежь? Мыслящая или…

- Среди молодежи есть такие «старички» - ужас, но есть ребята, которые в свои молодые годы мыслят зрело, мудро. Конечно, элементы деградации в обществе ощутимы. И это очень видно, скажем, в изменениях русского языка. Русский язык из-за интернета, мобильной связи превратился в некую пародию. Количество слэнга, который искусственно внедрен в живое общение, лично меня обескураживает. Что с этим делать? Бог его знает! Видимо, мы приговорены к тому, чтобы пользоваться этими новыми технологиями. Но русская культура все равно остается - она умрет только тогда, когда, не дай Бог, не станет русского языка, великого и могучего.

- Как будет отмечаться 35-летие театра? Что вы придумали к этой дате?

- Это повод собраться вместе и вспомнить пройденный путь. Будет показан фильм Алексея Симонова об открытии театра на Никитских воротах. Когда-то Алексей Кириллович Симонов был артистом студенческого театра «Наш дом», где мы начинали вместе. Поколения артистов меняются, но они должны знать историю своего театра. Между прочим, мы были первым в стране театром, который существовал на полном хозрасчете - без единого рубля из бюджета государства. Все заработанные деньги были наши. Никто не верил, что мы выживем, но это случилось. Я - не назначенец. Мы создали этот театр и стали профессионалами на основе студийности.

- Трудно было в 1983 году создать негосударственный театр?

- До этого времени было практически невозможно. Из крупных театров был создан только «Современник». Но в начале 80-х годов началась ломка старой системы. Сегодня, когда и цензуры нет, и полная свобода, как ни странно, новые театры практически не создаются.

- А как обстоит дело с новыми театрами в Европе?

- Мы, может быть, уступаем по количеству театров Парижу или Лондону. Но дело не в количестве, а в качестве. Я поездил много по миру и видел спектакли классиков режиссуры: Бергмана, Ионеско, Стреллера. Это были высоко нравственные спектакли и мастерски сделанные. Они влияли на мой вкус. Я люблю чужое, но не люблю чуждое. Не люблю в театре шарлатанства и эпатажа.

- С кем можно сравнить режиссера театра?

- Режиссер создает мир, и в это время он волей-неволей чувствует себя Создателем, ни много ни мало! Но и дьявольское присутствует в нашей профессии.

- Вам грустно, когда побеждает темная сторона?

- Дьявол всегда рядом с человеком. Он играет с человеком, соблазняет его, подбадривает, хочет пробраться внутрь и сделать из него злодея. Для этого надо любым способом разрушить личность человека. Тема демонизма и чертовщины - очень русская. Вспомним Гоголя, Пушкина, Достоевского, Булгакова.

- Боретесь ли вы в себе с темными силами?

- Я ни с кем не борюсь. Уберечься от бесовщины можно только священнодействием. Если человек выполняет свою миссию, предназначение, то никакой дьявол ему не страшен. У меня есть благородная миссия – строить театр, и это я точно осознаю. Каждый спектакль - это мой поступок, за который я отвечаю перед собой, Богом, людьми. А если буду обращать внимание на то, кто меня укусил, что-то сказал, или оклеветал, тогда буду с дьяволом заодно.

- Вы производите впечатление счастливого человека…

- А я и есть счастливый человек. Мне очень легко жить, потому что я свою миссию выполняю с любовью, в меру своих сил.

- Как вы относитесь к вашим коллегам, которых величают гениями, поют им дифирамбы?

- Пару раз меня тоже назвали гением, и я рассмеялся. Основа моего театра - студийность, где мы все равны. Имеет значение только одно - приходит ли публика на спектакли, или нет. Если я вижу в зале пустые места, испытываю боль. Все остальное ничего не значит.

- Вы знали много больших художников. Кто из них был человеком будущего?

- Андрей Тарковский, с которым я встречался, как Пушкин, «был человеком на 200 лет вперед». Он обгонял время в своем эстетическом осознании России, истории.

- Говорят, что актеры сегодня страдают от невостребованности.

- В театре «У Никитских ворот» все актеры востребованы. Сегодня в репертуаре театра 42 названия. Спектакли идут на двух сценах, новой и старой.

- Сколько спектаклей поставлено за 35-летнюю деятельность театра?

- Более 170 постановок, и сейчас я ставлю мюзикл по повести Пушкина «Капитанская дочка». Музыку написал большой друг театра - Максим Дунаевский.

- Билеты дорогие?

- На Московском культурном форуме, который только завершился, люди удивлялись разумным ценам на наши билеты. В театре нет звезд, зато есть мастера. Приходите в наш театр. Со спектаклем «Человек-волк» мы недавно были в Вене, и зал встал, восхищаясь русской школой переживания. В театре 10 спектаклей-долгожителей, которые идут более 20 лет, и публика принимает их «на ура». Зритель любит эти спектакли, ходит на них по много раз, приводит детей, знакомых.

- Марк Григорьевич, как вы думаете - почему сегодня нет молодых режиссеров, способных возглавить театры? Почему мастера не готовят смену?

- Я - танк, Олег Табаков называл себя «бульдозером», а молодые режиссеры не хотят сегодня быть «бульдозерами» и «танками». Зачем, когда можно здесь ухватить, там что-то поставить: Фигаро здесь - Фигаро там. Вот и прыгают… А зачем пахать? К сожалению, молодежь не хочет выполнять «адски тяжелую, черную работу».

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Елена Яковлева: С виду я белая и пушистая, но в настоящей жизни далеко не сахар