Сталинский тост за русский народ

Прием в Кремле был закрытый, кинохроника не сохранилась. Был сказан 41 тост в честь 38 персоналий. Пять тостов произнес Сталин, хотя тамадой был Молотов. Велась стенограмма, она была опубликована, но отредактирована Молотовым, затем лично Сталиным. В газетном отчете пропали тосты за Жданова и Хрущева, ни слова не было о политработниках. По нынешним временам странным выглядит то, что не почтили память погибших в годы войны. Ведь Победа — это радость, а сознание утрат стало острее спустя лишь годы…

Отсутствует третий поднятый в Кремле тост, который сказал Сталин. Тост за Польшу, из которой в Москву прибыл эшелон с углем. В ответ польские шахтеры хором спели песню, которая отсутствует в стенограмме. Со времен Гражданской войны у Сталина были сложные отношения с Польшей.

Далеко за полночь последний и самый длинный тост сказал Верховный Главнокомандующий. Из-за бурной овации он долго не мог начать и часто прерывался, пережидая аплодисменты. Сталин превозносил былинные черты русского народа — ясный ум, стойкость, терпение. Не правительство, наделавшее ошибок, а русский народ победил в войне. Сталин, забыв о большевистском интернационализме, отметил «руководящую» роль русского народа, который имел основания погнать правительство прочь, но, напротив, оказал ему доверие.

Если учесть, что Сталин терзал русский народ пуще остальных, метаморфоза остается загадкой. Может быть, по горячим следам хотел противопоставить русский народ депортированным народам? Но, думаю, их судьба была для Сталина слишком мелкой темой.

Кстати, Ленин ценил Сталина как представителя «малого народа» и только в конце жизни с ужасом обнаружил у своего выдвиженца русские националистические взгляды. По мнению западных биографов Сталина, он бесповоротно обрусел еще молодым революционером и всячески избегал упоминания о своих корнях. Сталин считал большевиков истинно русской фракцией марксизма. В письме Кагановичу в 1926 году Сталин определял ленинизм как «высшее достижение русской культуры». Думаю, в программной речи в Кремле Сталин не лукавил, но высказал искренние, наболевшие мысли.

Бурные аплодисменты — ритуал эпохи. Жестоко ошибался тот, кто понимал Сталина буквально. А еще хуже — забегал вперед.

Очень скоро он жестоко наказал тех соратников, кто увлекся возрождением русской идеи. По «Ленинградскому делу» были осуждены десятки руководителей. Второго центра власти Сталин потерпеть не мог.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции