Гоблин и божья искра

[i]Петербуржец Гоблин (в миру Дмитрий Пучков) прославился тем, что вывернул наизнанку голливудскую экранизацию знаменитой сказки Толкиена. Его пародия на перевод «Властелина колец» наделала столько шуму, что странную кличку Гоблин запомнили, и теперь это зарегистрированная торговая марка. Как бывший оперуполномоченный, Пучков актуализировал жанр оторванной от действительности сказки, добавив в нее суровых российских реалий. В версии Гоблина под названием «Братва и кольцо» герои говорят на молодежном сленге, травят анекдоты и не гнушаются тюремной фени. Есть в сказке и оборотни в погонах, и призывники, и урки, и даже конные эсэсовцы.[/i][i]Проснулся знаменитым Гоблин не сразу, поскольку начинал как обычный сетевой хулиган, а достоянием общественности его творчество сделали интернетовские пираты. Но, как и в случае с автором Масяни Олегом Куваевым, популярность Гоблина быстро набрала обороты, и, похоже, сбавлять темпы не собирается.Следует добавить, что пародия – это не единственная стезя Гоблина. На самом деле Дмитрий Пучков – профессиональный и, что самое главное, честный переводчик, который предпочитает называть вещи своими именами.[/i][b]– Дмитрий, в прошлом вы работали в уголовном розыске. Почему вдруг решили сменить профессию?[/b]– Причин тому целый комплекс, и далеко не последняя из них – деньги. Платят в нашей милиции, увы, прискорбно мало. Для примера: на момент увольнения со службы я зарабатывал тысячу рублей в месяц. А написав за два вечера заметку в компьютерный журнал, получал девятьсот рублей.[b]– С удивлением узнала, что вы сотрудничали с Александром Невзоровым, который тогда делал свою скандально знаменитую программу «600 секунд». Это правда, что кличку Гоблин придумал он?[/b]– Александр Глебович называл нас «еринскими упырями» (тогда министром внутренних дел был Ерин). А гоблинами мы себя сами звали внутри конторы после прочтения газетной заметки «Гоблины в милицейских шинелях». Оперсостав в шинелях не ходит, но название нам очень понравилось, и мы из «упырей» немедленно превратились в «гоблинов». Ну а поскольку я был старшим, то так и прижилось. Что характерно, гоблин в представлении соотечественников – такой здоровенный, крайне опасный и туповатый монстр. Гоблинами называют солдат-десантников, омоновцев и других серьезных граждан. Это потому, что в диснеевском мультике про медведей Гамми, который шел по центральному каналу, некий переводчик решил, что троллей лучше называть гоблинами, и теперь вся страна пребывает в заблуждении, потому что на самом деле гоблин маленький и нестрашный.[b]– Пригодились ли навыки оперуполномоченного на новой стезе?[/b]– Главный навык, который дает служба в уголовном розыске, – умение разговаривать и налаживать контакт с людьми. Плюс постоянно на свежем воздухе, всегда с интересными людьми. А в новом деле я практически ни с кем не общаюсь – сижу в комнате и целый день стучу по клавиатуре. Так что – нет, навыки не пригодились.[b]– Кто-нибудь из людей, имеющих отношение к фильму «Властелин колец», выражал свое мнение по поводу того, что вы с ним сотворили?[/b]– Круг общения оперуполномоченного имеет некие особенности. Например, в этом круге нет людей, имеющих отношение к фильму «Властелин колец», есть только рядовые зрители. Потому до меня никаких заявлений причастных граждан не докатилось.[b]– А как отнеслись к переводу толкинисты?[/b]– Ревностные толкинисты очень не любят фильм. Считают его профанацией Великой книги. Потому отношение у них совершенно равнодушное. Менее ревностным откровенно нравится, потому что в «смешном переводе» нет издевательств над произведением, а просто добродушные шутки.[b]– Вы прославились случайно или стремились к этому?[/b]– Да нет, не стремился. Когда-то давно я работал сантехником, и мой наставник часто говорил: «Дима, всегда старайся делать хорошо, плохо – само получится». Так что просто занимался тем, что мне интересно, и при этом старался все сделать как можно лучше.Поначалу я занимался исключительно обыкновенными переводами своих любимых фильмов про полицию, военных, мультики, причем не из новых, а добротных, проверенных временем. Если честно, то эти переводы не всегда нравились зрителям. Мне неоднократно объясняли, что, если фильм откровенно тупой, но переводчик удачно пошутил (читай – спорол отсебятину), значит, шутки переводчика идут строго на пользу фильму. На мои осторожные предположения о том, что таким образом нагло искажается сущность авторского замысла, мне неоднократно было отвечено: мол, нет в тебе божьей искры, и потому тебе подобных тонкостей не понять. Когда это окончательно достало, мной был организован мегапроект «Божья искра», собственно, под этой вывеской я и занимаюсь пародией на плохие переводы. Переведенные нами фильмы стали открытием для зрителей. Правда, никто так и не понял, что это пародия.[b]– Кто смотрит фильмы с вашим переводом?[/b]– В основном – мужчины. Средний возраст – 25 лет. Именно им в первую очередь интересны боевики, фильмы про полицию и военных. Зайдите в общежитие при любом вузе – в компьютерной сети обязательно найдете все переведенные мной фильмы.[b]– Как вы считаете, личность переводчика должна как-то выражаться в переводе, или это – профессия, исключающая творчество?[/b]– Переводчик – раб. Задача его – донесение содержания оригинала в максимально точной и адекватной форме. Безусловно, желание «сделать получше» возникает у многих, вот только не факт, что действительно получается лучше. Потому имею мнение, что ничего улучшать не надо – надо стараться хотя бы не испортить. А хочется сделать «интереснее» – делай свое собственное.[b]– В ваших переводах присутствует ненормативная лексика. Не потому ли, что мат как самый экспрессивный пласт лексики использовать проще, чем ломать голову над корректными синонимами?[/b]– Для начала следует определиться: о чем вообще речь? Если речь идет о переводе, то нецензурную брань следует переводить как нецензурную брань, здесь никаких «загадок» нет. А если речь идет о цензуре – это совсем другое. Задача переводчика – как следует переводить. Задача цензора – вырезать и вычеркивать написанное другими. Не следует путать переводчика и цензора и подменять понятия. Я, например, перевожу. А не занимаюсь цензурой.[b]– В каких случаях, на ваш взгляд, мат никак не оправдан?[/b]– В жизни применение подобной лексики регулируется Кодексом об административных правонарушениях. За активное употребление матерных слов можно загреметь на пятнадцать суток. В быту данную проблему каждый решает для себя сам: одни матерятся, не стесняясь собственных детей, другие ведут себя прилично. Если же говорить о художественных произведениях, в том числе о кинофильмах, то проблему употребления различных слов для себя решает автор – создатель произведения. Ему виднее, что и как должно быть.[b]– А если взять конкретных авторов, допустим, музыканта Шнура и писателя Владимира Сорокина?[/b]– К творчеству Шнура отношусь положительно. Многие песни нравятся. Местами очень смешные, жизненные стихи. Что касается Владимира Сорокина, то как-то раз в магазине раскрыл и посмотрел книжку «Голубое сало», после чего желание читать исчезло без следа.[b]– Чем отличается дурновкусие от черного юмора?[/b]– Ничем. Все зависит от того, в какое время и где отпускаются шутки. Есть отличные черные шутки про покойников, удавленников и утопленников. Однако эти шутки вряд ли покажутся смешными стоящим у гроба родственникам.[b]– Вас не смущает то обстоятельство, что вы свою энергию, вместо того чтобы сеять разумное, доброе, вечное, используете несколько в ином, можно даже сказать, противоположном русле?[/b]– Свою энергию я использую в самых различных руслах: пишу книги, сочиняю сценарии для компьютерных игр, сочиняю сценарии для кино, снимаю документальные и псевдохудожественные фильмы, строчу заметки на сайте, перевожу компьютерные игры и еще много чем занят. При этом – парадокс! – нигде не ругаюсь матерной бранью. Кроме этого, еще я адекватно перевожу фильмы для взрослых, в которых присутствует ненормативная лексика. Подчеркиваю красным: ненормативная лексика присутствует в фильмах, а не я «по приколу» втыкаю матерщину в свои переводы.Перевод фильмов, которые по определению не предназначены для детских глаз и ушей, не представляется мне «противоположным руслом». Мне представляется, что на просмотры фильмов должен быть введен жестокий ценз, как это было в СССР. Написано «Детям до 16» – и никаких детей на сеансе быть не должно. Равно как не должны продавать детям кассеты с такими фильмами. Кстати, не имею никаких сомнений, что именно моими стараниями скоро так и будет.[b]– Какие из популярных фильмов, на ваш взгляд, переведены вопиюще неправильно?[/b]– Да за что ни возьмись – кругом халтура. Есть, к примеру, такой отличный британский режиссер Гай Ричи, по совместительству – муж Мадонны. И есть у него такой замечательный фильм «Snatch», в нашем прокате называется «Большой куш». Так вот, в нашем прокате «Большой куш» – абсолютный провал. То есть дрянь, которую никто не захотел смотреть. А в моем переводе – убойнейший британский боевик, который люди пересматривают десятки раз и вот уже три года как шлют мне восторженные отзывы. Почему так? Потому что для проката его переводили малограмотные люди, которые ненавидят свою работу, ненавидят кино, ненавидят зрителей. А у меня все наоборот: с грамотностью все в порядке, кино я люблю, к зрителям отношусь с уважением. Отсюда и разница в результатах.[b]– Почему вы взялись за российские фильмы? Вы хорошо отнеслись к фильму «Бумер», согласились с тем, что он близок к реальности? Зачем в таком случае его переводить?[/b]– Из российских фильмов я взялся ровно за один, называется «Бумер». Взялся потому, что владельцы прав, питерская кинопродюсерская фирма СТВ, предложила этим заняться. Фильм «Бумер» – фильм производственный, про бандитов. Бандиты в фильме показаны просто и без прикрас, без какой бы то ни было попытки романтизировать их самих и то, что они делают. Это в отличие от достаточно неприятного сериала «Бригада», демонстрирующего прямо противоположное. В ходе работы над фильмом «Бумер» был полностью переделан сюжет, переписаны все диалоги, немного перемонтирован видеоряд. В результате получился совсем другой фильм, уже под названием «Антибумер», который отлично продается и очень нравится зрителям. Скоро его, кстати, покажут по телевидению.[b]– Сценаристы или продюсеры спародированных вами фильмов не пытались на вас в суд подавать?[/b]– Зарубежные только радуются, что моими стараниями их фильмы становятся понятны российскому зрителю и приобретают популярность на российском рынке. Отечественные, насколько я знаю, тоже никаких отрицательных чувств не испытывают, потому что их фильм продается еще раз без каких бы то ни было усилий с их стороны.[b]– Ваше увлечение «маргинальными переводами» позволяет заработать на хлеб с маслом?[/b]– Начну с того, что я не увлекаюсь никакими «маргинальными переводами». Фильмы, которые я перевожу, в массе – классика американского кинематографа (Кубрик, Джармуш, Тарантино). Переводы мои достаточно высокого качества. Как минимум несравнимо лучше тех, которые крутят в кинотеатрах. Кстати, не так давно по предложению фирмы UIP перевел для проката мультипликационный фильм кинокомпании Парамаунит «Отряд Америка: Всемирная полиция». Третьего февраля выйдет в прокат по всей стране, желающие смогут воочию убедиться в «маргинальности» очередного фильма и моих способностях. Доходы переводы фильмов начали приносить в этом месяце – после перевода «Отряда Америка».[b]– Это как-то повлияло на процесс работы над фильмами: обзавелись консультантами, голос поставили?[/b]– Никак не повлияло – я живу на этом свете уже сорок три года. Давно состоялся как личность, натренировал голос и сам консультирую окружающих (понятно, только за деньги). Я не голодаю, потому меня поденная работа не интересует.[b]– Часто допускаете ошибки?[/b]– Перевод даже незатейливого фильма про негров – достаточно непростая сфера интеллектуальной деятельности. Ошибки, конечно, бывают – я же не робот. Кроме того, переводы смотрит вся страна, и «рекламации» бывают. Например, в вестерне «За пригоршню долларов» обозвал телеграфные провода телефонными.[b]– Существует ли конкуренция между переводчиками?[/b]– Не знаю. Я с ними не общаюсь.[b]ДИАЛОГ АРВЕН И АРАГОРНА (В ВЕРСИИ ГОБЛИНА – АГРОНОМ, СЫН АГРОНОМА) ИЗ «ГОБЛИНОВСКОЙ» ВЕРСИИ «ВЛАСТЕЛИНА КОЛЕЦ»:[/b][i]– Ты меня, правда, любишь?– Ты чё, ваще уши не моешь? Я же сказал, что люблю!– Все вы так говорите. Обними меня, как Ромео Джульетту. Ты помнишь?– Я только «Каштанку» читал, – хочешь, за …опу укушу?– Ладно, я тебе потом вслух почитаю. И про унесенных ветром почитаю, и про Колобка, и про Курочку Рябу – у меня очень большая библиотека.[/i]