Страстям все гении покорны

К одноименному сериалу с Александром Абдуловым в роли вора в законе он не имеет отношения. Но именно их сравнение лучше всего показывает, сколь разными могут быть судьбы, характеры и призвания.

Анонс снятого в 1991-м «Гения» прост и исчерпывающ: герой, в прошлом талантливый физик-электронщик, имеет криминальное хобби.

Его операции задевают интересы не только правоохранительных органов, но и мафиозных структур. Герой же Грандаджа — выдающийся редактор Максвелл Перкинс, благодаря которому мир узнал и Эрнста Хемингуэя, и Фрэнсиса Скотта Фицджеральда, и Томаса Вулфа, о котором в картине и речь.

Грандадж — театральный режиссер. И это, конечно, сыграло свою роль. Его Вулф (Джуд Лоу) и Перкинс (Колин Ферт) прекрасны, но иногда избыточны: то, что хорошо для сцены, на экране смотрится порой как концертный номер. Впрочем, все это искупает актерская игра — и замысел. Ведь, не скатываясь именно к жанру биографического кино, Грандадж снял картину, рассказывающую, из какого сора порой растет большой талант, и вечном вопросе: действительно ли гению позволено жить в обход общечеловеческих норм?..

Сюжет не бог весть какой: Перкинс делает из рукописи Вулфа шедевр, а из него самого — звезду. Но мучается, мучается вопросом: до какой степени имеет право редактор вмешиваться в талантливый текст? Но лишь в самом финале станет ясно: гений — не только тот, кто на виду.

Он — это каждый, кто помогает таланту зажить самостоятельной жизнью. Героям российского «Гения» думать об этом под шум криминальных разборок было явно недосуг.

ОБ АВТОРЕ

Борис Войцеховский — обозреватель и колумнист газеты «Вечерняя Москва», любитель литературы, театра и кино во всем их многообразии.