Мировую экономику тянут на дно повсеместные долги

Постоянным экспертом для читателей «ВМ» становится Михаил Делягин, видный российский экономист, директор Московского института проблем глобализации, доктор экономических наук.

Михаил Геннадьевич, люди сбиты с толку. Что происходит сегодня в мировой экономике и когда же ситуация устаканится?

Устаканится не очень скоро. После уничтожения СССР в мире сложились глобальные монополии, которые сейчас стали загнивать. Им по большому счету не с кем конкурировать и некуда расширяться — планета оказалась маловата. Кроме того, эти монополии глобальны, а государства национальны. И монополии способны оказывать гигантское корыстное влияние на национальную политику.

Сегодня даже американские эксперты в приватных беседах с ужасом признают, что их государство лишь частично работает в интересах нации и в не меньшей степени — на благо глобальных корпораций, которые фактически никто не регулирует.

Планета, выходит, в экономическом тупике?

Да. И глобальные монополии — проявление более масштабной проблемы: все современные социальные отношения, включая экономические, в частности конкурентные, приспособлены к нуждам и законам индустриальных технологий. А человечество переходит к постиндустриальным технологиям. Куда они перерастут — пока неясно. Мы знаем, что такое первый шаг этой перестройки — информационные технологии. А дальше? Может быть, это будут биотехнологии? И как внутри человечества, разделенного по степени их применения, будут строиться социальные отношения, пока сказать сложно.

Куда же, на ваш взгляд, на этом перепутье качнется мировая экономика?

Кризис глобальной экономики непосредственно проявляется в острой нехватке спроса. А это в конечном счете ведет к всеобщей депрессии. В мире некуда вкладывать деньги, и в этом плане Россия с нашей разрушенной инфраструктурой оказывается в выгодном положении. Ведь в развитых странах то, что можно построить, уже построено, а у нас во многих местах такое ощущение, будто война еще не кончилась. В развитых же экономиках вливаемые в них деньги не запускают новых производственных контуров и, стало быть, не возвращаются с прибылью, порождая лишь рост безнадежных долгов.

В США — это долги домохозяйств, которые тянут всю экономику на дно. У европейцев — долги государств банкам.

США воевали во Второй мировой войне не столько за демократию и свободу, сколько за гигантские европейский и японский рынки сбыта американских товаров. Им нужно было войти на эти рынки. Но сейчас свободных рынков нет.

Остается путь технологического скачка — путь крайне болезненный в социальном плане. Куда девать миллионы рабочих рук? Это означает резкое падение влияния транснациональных монополий, и они тормозят технический прогресс.

Сценарий экономического развития мира не исключает катаклизма. Но это все-таки не катастрофа. Спекулятивные активы могут быть просто сожжены. Пойдет цепочка невозвратов, дефолтов, реструктуризаций. Мир окажется в депрессии, хотя в конце концов жизненно необходимые экономикам банки будут спасать правительства. Средний класс рискует сильно пострадать, если вообще не исчезнет как массовое явление. Для России, конечно, в условиях открытой экономики такая встряска Запада — удар кирпичом по голове. У них насморк — у нас туберкулез.

Но если политики в мире перестанут заботиться о глобальных рынках и задумаются о пользе для своих народов, мы это переживем.