Пролетевший над большим американским гнездом

[b]Блондинистый красавчик, баловень судьбы, голубоглазый Ромео. Юный, но уже такой знаменитый Леонардо Ди Каприо – как он подходил под манящий, красивый, пронзительный образ маленького избранника богов! Про таких древние говорили, что они долго не живут – умирают рано, чтобы навсегда остаться молодыми.[/b]И правда ведь, «Титаник», фильм, прославившийся на весь мир, принес ему такую известность, о которой можно только мечтать в столь незрелом возрасте. Но слава эта была с нехорошим оттенком: слишком шумная, она порождала обывательские кривотолки. И, ох, многие с удовольствием говорили: хорошо бы ему теперь умереть – раз лучше сыграть было нельзя, значит, дальше будет только хуже… Но дальше пошло еще лучше. Вышли «Банды Нью-Йорка» Мартина Скорсезе – в них «малыш Лео» не уступил именитым голливудским актерам.И вот теперь – «Авиатор» того же Мартина Скорсезе, после которого критики уже поспешили объявить о наступившей «мужской (именно так!) зрелости» Леонардо. В очередной раз обласканный славой, Леонардо чувствует сам, что химический состав его славы внезапно изменился…Вот он уже высказывается о «Титанике» как о далеком прошлом, вспоминая фильм с теплой усмешкой опыта: «Я многим обязан этой работе. Именно она позволила мне поймать птицу актерской удачи за хвост…» После премьеры фильма Мартина Скорсезе журналисты больше не спрашивают Ди Каприо о его родителях и увлечениях детства и юности, а он уже не рассказывает с простоватой усмешкой начинающей звезды, как его отец, итальянец по происхождению, «пудрил мозги» гостям дома, разглагольствуя о своем первом сексуальном контакте в шестилетнем возрасте. Теперь Ди Каприо рассуждает о ремесле как признанный мастер. «Я обожаю весь сконцентрироваться на характере моего персонажа, погрузиться как можно глубже в его душу. Как Роберт Де Ниро…» Есть и еще одно сходство между ним и его кумиром – впрочем, общее у всех хороших актеров, но неизменно отмечаемое журналистами каждый раз, когда в мир приходит новый крупный комедиант: восхитившись киномастерством Лео (так его называть пока еще не перестали), удивляются, какой же он обыкновенный при личной встрече… Как удивлялись когда-то, знакомясь с Де Ниро. Да и встреча с Ди Каприо – событие вполне банальное: стаканами поглощает апельсиновый сок, чужд скандалам, а если, зайдя с журналисткой в парижский бар, сталкивается с фанатами (юноши восторженно и завистливо толпятся вокруг, пожирая его глазами, а девушки пишут на белых майках фломастерами: «Лео, ты самый лучший!» и размахивают этими майками над головой), спокойно, не обращая внимания, садится за столик в углу, выпивает немного и вдруг тихо, мягко говорит: «Давайте выберем местечко поспокойнее…» Сейчас он и вправду смотрится в окружении молодых фанатов иначе, чем в период «Титаника» и «Пляжа». После «Авиатора» уже как-то неловко выглядеть юным сорвиголовой. И Леонардо Ди Каприо теперь носит короткую стрижку, как у Говарда Хьюза, его последнего героя, – для съемок у Скорсезе ему пришлось вчетверо укоротить роскошные белокурые волосы – и расхаживает по парижским кафешкам в шикарном костюме с итальянским галстуком. Кто бы мог представить себе такое еще полгода назад? Что же сделал Скорсезе со своим любимым актером? Он просто снял его в роли Говарда Хьюза. А Говард Хьюз – один из мифов Америки, одно из тех зеркал, в которые время от времени обязана смотреться нация. Поэтому роль его важна и почетна, и действительно знакова. В особенности для актерской «мужской зрелости».Бурная биография магната, чем только не занимавшегося – Хьюз делал кино, скупал отели, занимался нефтеразработками, но основное время уделял авиации, а последние десятилетия жизни провел в совершенно невменяемом состоянии, – не уместилась даже в большой, почти трехчасовой фильм. И не должна была уместиться. Поймет ли это наш российский зритель, для которого Говард Хьюз – персонаж новый и совсем незнакомый, – покажет время и сборы от фильма, уже вызвавшего некоторое разочарование критиков. Чем же? Может быть, как раз своей социально-критической серьезностью, от которой американское кино вот уж много лет отучивает своих поклонников с успехом и упорством, достойными куда лучшего применения. Потому что «Авиатор» Мартина Скорсезе лишь во вторую очередь кинобиография. Прославившийся жгучим интересом к социальным проблемам Скорсезе отказывается в этом фильме от дешевых зрительских приманок – нет ни по-голливудски стремительного экшна, ни жестоких сцен, которыми были нашпигованы «Банды Нью-Йорка». Предпочтение отдано психологии нации, ее истории именно сквозь психологическую историю нации рассмотрена биография «короля бизнеса». И поэтому многое ушло в подтекст.Мимо нас, если и знающих заокеанские реалии, то по идеологизированным пересказам советских политологов, легко проходит разница между двадцатыми, тридцатыми и сороковыми в американской жизни – ведь европейская и наша, российская, были совсем иными. Но для фильма эта разница имеет колоссальное значение: мелкие детали и реплики, щедро рассыпанные по его ткани (кстати, очень разговорной, текстовой), точно характеризуют и свободную атмосферу молодого предпринимательства времен конца Великой депрессии, и шумный национальный подъем тридцатых, когда расцветали «самородки большого бизнеса» вроде Говарда Хьюза, и послевоенную реакцию, у нас известную как преследование коммунистов и времена злобного сенатора Маккарти, а у Скорсезе повернувшуюся совсем иной, любопытной стороной, которая может живо напомнить нам сегодняшнее российское противостояние между коррумпированным государством и раздувшимся большим бизнесом.«Авиатор» Мартина Скорсезе может вызвать разочарование и у тех знатоков старого американского кино, кто пришел посмотреть сборник романтических историй о нашумевших любовных связях сумасшедшего богача с самыми яркими голливудскими звездами. Правда, появляются в фильме и Джин Харлоу, «открытая» Говардом Хьюзом, и своенравная и капризная южанка Ава Гарднер, а история любви с Кэтрин Хепберн, которую великолепно сыграла Кейт Бланшетт, занимает большую часть экранного времени. Все эти имена хорошо известны поклонникам старого Голливуда. Но в фильме Скорсезе это всего лишь штрихи к портрету центрального персонажа, оттеняющие и его властолюбие, и независимость характера, и природный ум, и все растущую закомплексованность, в конце концов приведшую к безумию, и – главное – трагическое одиночество сильной инезаурядной личности.Ибо именно Большого американского волка, одинокого и могучего, в той среде, где, по привычному определению, «человек человеку волк», и довелось сыграть в «Авиаторе» Леонардо Ди Каприо. Таким, по всей видимости, был замысел Скорсезе, не только ничуть не изменившего самому себе в этой работе, но и вернувшего репутацию мастера редкостной социально-исторической зоркости. В сущности, режиссер рассказал традиционную для большой американской культуры историю человека, раздавленного весом собственного богатства, не выдержавшего всегда сопутствующих баснословной удаче одиночества и предательства. Сложная, многосоставная структура «Авиатора» напоминает об изрядно подзабытых в сегодняшнем Голливуде традициях Драйзера, Норриса, о классическом «Гражданине Кейне» Орсона Уэллса. Так что Ди Каприо и в самом деле досталась «звездная» роль. И он достойно ее сыграл.