Игорь Золотовицкий: «С каждым годом все труднее находить звезд»

- Игорь Яковлевич, у вас столько студентов, учеников, что, наверное, зацелуют на юбилей...

- С возрастом день рождения уже не праздник, а грустная констатация того, что находишься на такой стадии жизни, которую даже не знаешь, как обозвать. Возможно, грусть моя светлая, но все же грусть. Правильно заметили, что грусть отчасти  связана с должностями, которые я нахватал, и ответственностью. Хотя на день рождения с радостью и благодарностью вспоминаю родителей, свое детство, родной город Ташкент, и ловлю себя на мысли, что папочка и мамочка на небесах радуются за меня. А летние именинники всегда страдают: или друзья уезжают из города, или сессия, или гастроли. Между прочим, я обожаю отмечать день рождения на гастролях.

- Расскажите, как на гастролях вы празднуете свой день рождения?

- Мы играли в Иркутске спектакль "Золото", и мой коллега и друг Александр Феклистов арендовал корабль, на котором мы плавали по Байкалу, пели песни, шутили. Но самый запоминающийся день рождения, опять-таки с Сашей Феклистовым, был в питерском цирке. Это были гастроли МХАТа, не будем говорить, в каком году, - ведь мне 26 сейчас исполняется, не так ли?

- Но в вас бурлит огонь молодости, не так ли? Константин Райкин на свое 65-летие сказал, что "оставаться молодым ему помогают его студенты". А вам кто помогает?

- Константин Аркадьевич 12 лет проработал в Школе-студии МХАТ, и я преподавал на его курсе. У Райкина есть свои представления о театре, своя система обучения актеров, свои методики, которые он реализует в созданной им Высшей школе искусств. Я же, скажем так, не вижу больших различий между школой Станиславского, по которой работает Школа-студия МХАТ, и вахтанговской школой "представления". Зрителю по барабану, какая школа - главное, чтобы было талантливо и не скучно. Сегодня у каждого мастера в Школе-студии МХАТ: Дмитрия Брусникина, Евгения Писарева, Виктора Рыжакова и у нас с Сергеем Земцовым, - свой подход к актерскому обучению, и свое видение. Что касается системы Станиславского, возможно, если бы сегодня мы увидели спектакли Константина Сергеевича, то восторга бы не испытали, потому что в них совсем иная, непривычная для нас интонация.

- А театр – это, прежде всего, интонация?

- Конечно! Зритель, как ни странно, сначала воспринимает ухом, а уже потом зрением. Снимаю шляпу перед Константином Аркадьевичем, его талантом, его темпераментом и его опытом. В театре он сыграл великие роли, и как мне видится, делал это по системе Станиславского, хотя окончил «ЩУКу». Что касается молодости, то с молодежью стареть грех.

- Что вы не приемлете в театре?

- Для меня театр - праздник, свет, и я не хочу смотреть про мерзость.

- А вы довольны своей актерской карьерой?

- В театре – «да», в кино – «нет». На сцене мне посчастливилось играть в спектакле Бутусова "Иванов" или работы с Романом Козаком... А в кино у меня нет невероятных ролей. Хотя я и работал с хорошими режиссерами, например, с Павлом Лунгиным, но сыграть роль, что называется, «ба-бах» – таких нет. Моя главная роль в кино - впереди.

- Какой фильм с вашим участием зритель скоро увидит?

- В фильме «Коллектор» Алексея Красовского, за которую Константин Хабенский получил главную награду фестиваля «Кинотавр», я играю журналиста. Правда, в кадре - только Хабенский, а все остальные герои, включая меня, беседуют с ним по телефону.

- Игорь Яковлевич, ваши ученики - Антон Шагин, Максим Матвеев, Екатерина Вилкова - стали звездами. Неужели вы уже в абитуриентах видите, кто станет знаменитым актером? Или вы делаете звезд?

- С каждым годом все труднее и труднее находить звезд. Этакого «третьего глаза», благодаря которому вижу будущую знаменитость, у меня нет. Беру учеников по своим эмоциям, по обаянию. Как известно, на конкурсе в Школу-студию МХАТ ходит очередь за Олегом Павловичем Табаковым, который видит всех и каждого, как рентген. Лично мне чем дальше, тем сложнее привыкать к новому курсу. И к нынешнему своему курсу - второму, сложно привыкаю. Сложно отойти от влюбленности в прежних учеников. Они уже выпустились несколько лет назад, а тебе все кажется, что они были лучшими в твоей жизни.

- Как проявляется ваша влюбленность по отношению к студентам?

- Кого люблю, от того больше требую. Я ведь ученик Авангарда Леонтьева, для которого железная дисциплина была обязательна, и который был беспощаден к лентяям.

- Максим Матвеев любимчиком был?

- Все ребята и девушки того курса были любимые, потому что - первые ученики. Недавно мы собирались на 10 лет выпуска, но Макса на нашем празднике, к сожалению, не было - он снимался. Но больше следишь не за теми артистами, которые не так известны и мало востребованы.

- А вы сразу видите: актер или не актер?

- Сразу не вижу. Иногда думаешь: "Вот он - гений, только бы выбрал нас, Школу-студию", а потом он поступает, и ты разочаровываешься в нем. Бывает, что студенту надо поменять театральный институт, но не потому, что у него нет таланта, а потому, что между им и педагогами не возникает взаимопонимания.

- Ваша жена - актриса, режиссер Вера Харыбина тоже преподает в Школе-студии МХАТ. Дома обсуждаете учебный процесс?

- Обсуждаем, ругаемся и часто не совпадаем. А еще дети - Алексей и Саша - тоже актеры. Младший сын Саша учится в Школе-студии МХАТ на курсе Дмитрия Брусникина.

- Какой у вас характер?

- С ректором надо быть жестче. Надо учиться говорить «Нет». Мой недостаток – мягкотелость. Уверяю вас, по блату в Школу-студию МХАТ не берем. Приходится отказывать своим друзьям – коллегам, дети которых поступают к нам учиться. По актерскому братству надо было бы брать, но не берем. И говорить «Нет» друзья - очень сложно, а приходится.

- Внучка Олега Янковского Елизавета Янковская ушла из Школы-студии МХАТ, где училась на курсе Виктора Рыжакова, в ГИТИС. Не пытались ее удержать?

- Виктор Анатольевич Рыжаков очень переживал, что Лиза уходит, и, конечно, уговаривал ее остаться. Но Лиза сказала, что хочет учиться на знаменитом факультете ГИТИСа, где учился ее брат – Иван. Теперь Лиза учится у замечательного мастера – Олега Кудряшова.

- Что нового происходит в Доме актера под вашим руководством?

- Мы начали ремонт Большого зала, и через год у нас будет современное театральное пространство. Нам удалось вернуть молодежь в Дом актера. Но Дому актеру сейчас материально сложно, потому что он существует без поддержки государства - только за счет аренды.