Живее всех живых

[b]Миндаугас Карбаускис поставил «Мертвые души» – свой самый жизнеутверждающий спектакль. «Прописан» он в «Табакерке», но из-за масштабности постановки играется на основной сцене МХТ. Возможно, возьмись Карбаускис за «Мертвые души» на несколько лет раньше, на сцену вышли бы Максим Телятников, Елисавет Воробей и прочие купленные покойнички. Бродили бы себе меж живыми, вершили бы свои «потусторонние» дела, направляя все в нужную сторону. Такие посланцы с того света (рекрутированные в основном из челяди) встречались в каждом его спектакле.[/b]Теперь же «мертвые» мотивы ушли даже из названия – спектакль называется «Похождение» (уж куда живее) и отсылает скорее к авантюрному роману. Карбаускис не мудрствовал лукаво, не замахивался на всю поэму с ее моралью, а взял самую вкусную и самую сценичную ее часть – скупку мертвых душ.Художник Сергей Бархин соединил поэтическую условность и гипернатурализм. Авансцена завалена чавкающей грязью. Получив шлепок этой субстанцией прямо по голове, корреспондентка «Вечерки» была вынуждена осведомиться у художника о ее составе. Оказалось, все без обмана – глина с черноземом. Передвигаться по этой грязи можно не иначе как в валенках с калошами – перед валенками и грязью равны и стар, и млад, и слуга, и господин. Барышням приходится повыше поднимать подолы юбок – этакая эротика по-великорусски. В прологе спектакля мы видим жалостную картинку – маленького Павлушу Чичикова с тяжеленным портфелем, которого родители только что благословили, да и отпустили в школу с тяжелым сердцем. Как-то он все-таки добирается до кулисы, и через секунду оттуда выходит непосредственно Павел Иванович в такой же фуражечке.Поругивать Сергея Безрукова за наигрыш стало таким же общим местом, как чуть раньше называть его солнечным мальчиком. Как бы то ни было, Карбаускис не стал огранять его щедрое актерское дарование, а сотворил из него стиль. Чичиков у Безрукова вышел натурой чрезвычайно впечатлительной, возбудимой, как самый чувствительный локатор. В который раз за последнее время Чичиков предстает не «мелким коммивояжером дьявола» (Набоков), а лицом, так сказать, сострадательного наклонения, с талантом и даже душой, которого угораздило родиться в России.От общения с продавцами мертвых душ он буквально вибрирует: то перекувырнется, то коленце выкинет, то горькими слезами зальется. Для впечатлительных натур общение с гоголевскими персонажами – тяжкое испытание. Чету Маниловых (Алексей Усольцев и Яна Сексте) буквально парализует от бесконечных поцелуев. Собакевич (Борис Плотников) поначалу ведет себя, как каменный истукан, но позже, оценив красоту игры, включается в торги с выдержкой бывалого игрока, доводя бедного Чичикова до изнеможения. Обильная Коробочка (Ольга Блок-Миримская) не только пятки предлагает почесать, но и «спивает» украинские песни и поводит обнаженными плечами – в общем, вконец растерялась женщина. Дмитрий Куличков играет Ноздрева так лихо, что уже кажется, пора бы режиссерам попробовать его и не только в амплуа лихого забубенного мужичка – тут ему просто равных нет. На Плюшкине (Олег Табаков, который сочно, со слезливостью и неподражаемыми голосовыми модуляциями, рассказывает от первого лица историю падения своего героя) наш Чичиков ломается. Лезет за фотографиями из потайного кармана: «У меня тоже вот папа, мама», – бормочет, всхлипывая.Каждый шаг «похождений» раздвигает «вафелины» неоштукатуренных стен, и постепенно получается нечто вроде анфилады, которая выводит на птицу-тройку. Три разномастных скакуна, великолепных при свете софитов, мерно жуют себе овес.Карбаускису удается сначала заставить жевать и хрустеть в такт лошадей – сеном и людей – яблоками и колбасой. А в финале, когда всех – от Чичикова до последнего городового – сморит всепобеждающий тяжелый и душный сон, носы спящих и всхрапывание лошадей выведут целую храповецкую симфонию, со своими ритмами, темой и интермедией.Русь, куда несешься ты? Дай ответ. Не дает ответа. И никуда она не несется – стоит себе в стойле, покорно-мудрая. Постоит себе, похрапит, да и примет в объятия своего блудного одаренного сына, который решил ее обскакать. Это могло бы звучать, как филиппики, если бы от финальной «немой» сцены не веяло таким добродушием и покоем.[b]На илл.: [i]Чичиков (Сергей Безруков) пытается заснуть несмотря на помехи, создаваемые Коробочкой (Ольга Блок-Миримская).[/b][/i]