Мадонна для полицейских

[b]Имя американца Абеля Феррары сразу настраивает на определенный лад: погони на автомобилях, ночные перестрелки на мокрых шоссе, жестокий экшн и, разумеется, типичный герой – грешный коп, чье поведение крайне далеко от образцовых манер. Феррара родился в семье набожного итальянского эмигранта и католический символ веры учил не в школе, а в семье, где его ревностно исповедовали. В сущности, обычный джентльменский набор итальянца в Америке. И кто бы мог предположить, что мастер полицейского боевика снимет острый фильм об американской интеллигенции и что этот фильм получит Гран-при на Венецианском кинофестивале в Италии, где большими доками в католицизме считает себя около ста процентов населения.[/b]От прежнего Феррары в фильме «Мария» осталась атмосфера – тяжелое, гнетущее ожидание чего-то непоправимого. И еще образ ночного Нью-Йорка – сумрачного, громадного, неприветливого. Кажется, где-то совсем рядом, за кадром, прислонившись к машине, остановился покурить персонаж его прежних фильмов – усталый поддатый полицейский. Но социальный уровень того, что происходит в кадре, совсем другой.Герои «Марии» – модный кинорежиссер, актриса и телеведущий, делающий передачу об их новом фильме. В одном из интервью Феррара обмолвился, что теперь продается и покупается даже история Христа – взгляните, дескать, что натворил Мел Гибсон: никто ведь не говорит после его фильма о страстях господних – все талдычат только о страстях долларовых. Персонаж фильма «Мария», режиссер Тони Чайлдресс (Мэтью Модин), снявший свою версию истории Христа и Марии Магдалины под названием «Это моя кровь», выступая перед премьерой, тоже критикует Гибсона и призывает зрителей: смотрите, у меня получилось гораздо ближе к истинной вере! Но едва услышав о том, что Ватикан этот фильм проклял, люди бегут из зала, как перепуганные овцы.Критика тоталитарных тенденций в католичестве, о которых сегодня не говорит только ленивый? Слишком просто. В фильме Чайлдресса действительно что-то не так. Как и в нем самом. Потому что актриса Мария Палези, игравшая Марию Магдалину (Жюльетт Бинош), после съемок не смогла вернуться к привычной жизни и осталась в Иерусалиме – творить добро. И едва ли это случилось под воздействием режиссерского таланта Тони: во всяком случае, в прямом телеэфире, в присутствии самого Чайлдресса, Мария говорит, что не хочет больше его видеть и вообще заниматься искусством.Вот какой лакомый кусочек достался телеведущему Теду Янгеру (Форест Уитекер): и с Ватиканом скандал, и актриса поступила более чем экстравагантно, и с режиссером у нее отношения с клубничным привкусом. Рейтинг будет хоть куда. Но фильм Феррары – своего рода лаборатория. Его преуспевающие персонажи – подопытные крысы времен заката христианской цивилизации. И вот удачливого тележурналиста настигает несчастье: его еще не родившемуся ребенку грозитгибель.Тут во всем раскаешься, вплоть до мимолетных супружеских измен. Но – долой иронию. Ибо в итоге этой истории именно он, Тед Янгер, удачливый черный толстяк, поверил в Христа.Итак, нам прочитали проповедь: мы живем в дерьмовом мире, где полно террористов, все кругом продажные, религия превратилась в шоу-бизнес, интеллигенция не пользуется авторитетом у масс, а сами массы похожи на стадо баранов. Творите добро! Вы что-нибудь за это хотите? Не просите – вам не дадут.Совсем не ново. Суждение такого свойства вполне могло бы принадлежать как печальному падре, так и тому самому копу – излюбленному герою Феррары, на сей раз оставшемуся за кадром. «Мария» подчас действительно оставляет впечатление интересной беседы с умным полицейским, взявшимся не за свое дело. Но ведь этот фильм и не претендует на философскую глубину, на какую сумели подняться, скажем, поздние работы Кшиштофа Кеслевского, тоже очень религиозные по своему духу. Феррара просто регистрирует современное состояние общества, накладывая его гримасничающую обезьянью рожу на образ Мадонны. Но в эпоху кривых зеркал поднести к чьей-то физиономии зеркало прямое – дело весьма благородное.