Как Михаил Шолохов не послушался лётчиков 

Многие рыбаки при жизни и после смерти писателя пытались и по сию пору пытаются очистить невозможную, неизвестно как появившуюся в советском водоёме великую «рыбу». 

Вот краткий перечень загадок. Действительно ли автора гениального «Тихого Дона» звали Михаилом Шолоховым? Есть свидетельства, что после Гражданской войны он жил под чужими документами. Как мог молодой (24 года) и не шибко образованный автор написать столь сильное и многоплановое произведение - первую книгу романа? Сам ли он написал «Тихий Дон» или использовал попавшую в его руки рукопись другого  (назывались разные фамилии) писателя? Как Шолохову удалось выжить в годы «большого террора» и, более того, довести до конца публикацию противоречащего, а иногда впрямую враждебного советской идеологии романа? Наконец, почему после «Тихого Дона», «Поднятой целины» и неоконченного романа «Они сражались за Родину» он на долгие годы погрузился в молчание, прерываемое «охранительными» (либеральная общественность никогда не простит их писателю) призывами типа: не прятаться под «забралами псевдонимов» (понятно, в чей огород камень); поступить с осуждёнными за публикацию произведений на Западе советскими литераторами Даниэлем и Синявским «по законам революционного времени»; и (вишенка на торт!) «не допускать Солженицына к перу». 

За этот несовместный, как гений и злодейство, призыв Шолохов получил мощную «ответку» - памфлет «Стремя «Тихого Дона», доказывающий, что не мог, ну никак не мог  враг свободы и прислужник богомерзкой власти быть автором великого романа. «Стремя», кстати, тоже приплыло в «чешуе» загадки относительно личности автора, укрывшегося под литерой «Д». 

Литературная и человеческая судьба Шолохова будет ещё долго волновать читателей, историков и литературоведов. В ней в противоестественном единстве сплелись противоречия, жертвенная красота и (далеко не всегда оптимистические) трагедии времени. Многие годы Шолохов, как сапёр, ходил по минному полю. И когда с помощью Сталина «пробивал» в печать книги «Тихого Дона». И когда направил вождю «расстрельное» письмо о применяемых на Дону методах раскулачивания и коллективизации. И когда пил горькую в гостинице «Москва», ожидая вызова к Сталину. И когда «неоднократно вступал в любовную связь», как указывалось в донесениях НКВД, с женой верного сталинского наркома товарища Ежова. У Шолохова был один-единственный выбор – между смертью и советской властью. Он, не испугавшись смерти, выбрал советскую власть и до смерти же остался ей верен. 

Творчество и жизнь Михаила Шолохова неотделимы от советской эпохи. «Тихий Дон» и «Поднятая целина» - иконы социалистического реализма. Но одновременно «Тихий Дон» взломал все нормы и каноны этого метода, поднялся на Голгофу высшей (божественной) правды о человеке, заняв достойное место в ряду шедевров мировой литературы. 

В восьмидесятые годы я работал в журнале «Огонёк». Знаменитый советский фотомастер Дмитрий Бальтерманц – редактор отдела иллюстраций - рассказывал мне, как незадолго до войны прилетал в Вешенскую, чтобы сфотографировать Шолохова  и забрать у него последние главы романа для публикации в газете «Известия». Бальтерманц вспоминал, что лётчики просили Шолохова оставить в живых Аксинью. Сам же он во время полёта читал им вслух машинописный текст с многочисленными правками Шолохова. У Бальтерманца и лётчиков не было ни малейших сомнений в том, кто является автором романа. Даже несмотря на то, что писатель не внял их просьбе насчёт Аксиньи. 
 

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции