Главное
Путешествуем ВМесте
Карта событий
Смотреть карту
Сторис
Если попали в ДТП, что делать? Полицейский с Петровки

Если попали в ДТП, что делать? Полицейский с Петровки

Теракт в Крокус Сити

Теракт в Крокус Сити

Какие профессии считались престижными в СССР?

Какие профессии считались престижными в СССР?

Выборы

Выборы

Ювелирные украшения из СССР

Ювелирные украшения из СССР

Идеальный мужчина

Идеальный мужчина

Полицейский с Петровки

Полицейский с Петровки

Фестиваль молодежи

Фестиваль молодежи

Русский след в Гарри Поттере

Русский след в Гарри Поттере

Генералиссимус антрепризы

Развлечения
Генералиссимус антрепризы

[i][b]Антреприза[/b] (от французского entreprendre — предпринимать) — театральное предприятие, созданное и возглавляемое частным предпринимателем — антрепренером.[b]Театральная энциклопедия [/b]Посредине офиса Российского театрального агентства Давида Смелянского, что в самом центре Москвы, на Сретенке, стоит белый столб, испещренный автографами. «Не знаю я, что значит горечь, когда с Давидом Ростропович».«Как хорошо, что мы все вместе. Инна Чурикова».«Это агентство — щит Давида в защиту русской культуры. Святослав Бэлза».«У вас контора, а? Вам нужен зиц-председатель? Сергей Юрский».Столб — несущая конструкция здания. Стоит для опоры. И хозяина хочется поставить рядом: невысокого, коренастого, кряжистого. А еще он удивительно похож на Иосифа Виссарионовича. Но вот этой редкостно доброй, обволакивающей обаянием улыбки у мрачного «предшественника» уж точно не было.Все агентство — одна небольшая комната с выгороженным закуточком, кабинетом генерального директора, продюсера [b]Давида Яковлевича Смелянского.[/b] Несколько сотрудников, воплотивших вместе с шефом массу грандиозных проектов: празднество на Красной площади в честь 850-летия Москвы, концерты в России Мстислава Ростроповича, участие Галины Вишневской в спектакле МХАТа «За зеркалом», а теперь вот строительство в столице на Остоженке, рядом с Храмом Христа Спасителя, высшей школы оперного искусства, которую Вишневская будет возглавлять. Самые популярные антрепризные спектакли последних лет — «Игроки XXI века», «Sorry», «Чешское фото» с участием первых звезд страны: Евстигнеева, Чуриковой, Калягина, Юрского, Хазанова, Караченцова… Сотрудничество с Андроном Кончаловским, Робертом Стуруа, Глебом Панфиловым… Вот уже второй сезон в Самаре идет подготовка мировой премьеры оперы Сергея Слонимского «Видения Иоанна Грозного»: шесть сорокатонных тралов одних только декораций, 450 новых костюмов, реконструкция самарского оперного театра: стояло 80 осветительных приборов — будет 700, меняется машинерия, город во главе с губернатором Константином Алексеевичем Титовым «стоит на ушах», законодательное собрание области обсуждает проблемы готовящегося спектакля и его финансирования. Устанешь перечислять все, что затевает и воплощает… генералиссимус российской сцены [b]Давид Смелянский.[/i]— Где вы живете: в Самаре, здесь, в офисе? [/b]— В самолете. Я подсчитал: в 98м году был в самолете 107 дней, в 97-м — 177, в 96-м — 105, получается, из трех лет больше года провел в воздухе.[b]— Вы все считаете?[/b] — Приходится. Профессия такая.Когда ложишься и просыпаешься с одной мыслью: где взять денег? Когда ты двоеженец и у тебя две семьи: с женой и дочерью и — агентство, обе ты должен обеспечить. Когда в голове одновременно две тысячи проблем и ты не знаешь решения… [b]— Вы вкладываете в проекты собственные деньги? [/b]— Нет. Ни один западный продюсер не рискует собственным капиталом. Допустим, у тебя было двести тысяч долларов, ты прогорел, что же, перестать заниматься делом? Ты берешь деньги в банках и должен отдавать. Живешь на кредитах.[b]— А вы сами богаты? [/b]— У меня трехкомнатная вполне устраивающая меня квартира. Когда я переезжал из Ленинграда из Театра Комиссаржевской, где был директором, в «Сатирикон», куда меня пригласил Аркадий Райкин, то сдал квартиру и точно такую же получил в Москве. Езжу на 4-й модели «Жигулей», пикапчик, удобно для чемоданов гостей, которых бесконечно встречаю и провожаю. Надо бы машину посерьезней, но пока нет возможности. Дачи нет.[b]— Вас порой сравнивают с Дягилевым. Его ведь, кажется, простите за бестактность, похоронить было не на что…[/b] — Ничего удивительного. Единственное, что я себе позволяю, — путешествовать. Мы много с семьей ездим по миру. Что может быть увлекательнее? Сбережений нет. Было 8 тысяч долларов, сгорели в Инкомбанке.Наш разговор напоминает пулеметную перестрелку. Смелянскому некогда. Завтра утром прилетает маэстро Ростропович, дирижер и музыкальный руководитель самарского проекта, тут же переезжают в Самару, где идут репетиции с оркестром. 20 февраля — премьера. Потом у Смелянского — пушкинский фестиваль в Пскове. А 17 марта начинается гастрольный тур по Америке со спектаклем Галина — Калягина — Караченцова «Чешское фото».[b]— Не устаете? Успеваете? Хватает сил?[/b] — Я — что… Вот Ростропович, он так устроен, что ему для отдыха хватает четырех-пяти часов. В 8 утра мы все вокруг него сидим, завтракаем.Отпускает в 2 часа ночи. Когда мы впервые встретились на спектакле в Санкт-Петербурге «Леди Макбет Мценского уезда», я думал, что помру, а он — как огурчик. Смотрю на него: что там мой «гроссбух»? У него «записная книжка» размером с полстола, жизнь на несколько лет по дням расписана. Приходится подстраиваться к его схеме.[b]— Видимо, к Ростроповичу непросто подстраиваться? [/b]— Помню, я опоздал на десять минут на первое наше деловое свидание. Он безмолвно показал на часы и… больше я не опаздываю. Но, пожалуй, трудней всего удовлетворить его требованию обращаться к нему на «ты». Он ведь необычайно общительный человек, компанейский. Ходит, смотрит, слушает… Застолья любит — как способ общения. Он очень веселый человек, шутками пытается сбить пафос отношения к себе. Через 15—20 минут заставляет собеседника пить с ним «на брудершафт» и, если тот не говорит ему потом «ты», устраивает жуткий скандал! Сказать ему «Слава, ты…» для меня мучительно. Чтобы было легче, я придумал: «Маэстро, ты…».[b]— А с Галиной Павловной проще? [/b]— Как с оперной певицей я с ней не работал. А когда она играла в моем с МХАТом проекте «За зеркалом» императрицу Екатерину, не было актрисы послушнее. Она единственная приехала на репетицию с выученным наизусть текстом… Галина Павловна — безапелляционный человек. Но это было естественно для всех нас, включая Таню Лаврову, партнершу по спектаклю: первый номер — Вишневская.[b]— Могли бы вы принять звездную чету у себя дома?[/b] — Конечно, я не смогу устроить такой же прием, как Жак Ширак в Париже в день семидесятилетия Ростроповича — Дворец Шан Зализе, потом Елисейский дворец, дорожка через парк, я дышу в затылок Грегори Пеку, рядом Ван Клиберн, Иегуди Менухин, сердце обрывалось… Но Ростропович и тут был верен себе: в самый торжественный момент, когда нас представляли Шираку (мадам и мсье Смелянские), успел шепнуть на ухо и тем самым в своем стиле сбить торжественность момента: «После приема — ко мне!».[b]— А с другими вашими партнерами, коллегами — ведь среди них Чурикова, Панфилов, Калягин, Стуруа, целые миры — вам легко, трудно?[/b] — Ну с некоторыми из них деловое общение переросло в семейную дружбу, к примеру с Чуриковой и Панфиловым. Дружу с Сашей Калягиным, отношусь к нему трепетно. Вчера в 11 после спектакля он звонит: давно не виделись, надо повстречаться… Саша, как замечательно, что ты позвонил, у меня к тебе тоже много всего накопилось! У нас с ним затевается интересный проект с постановкой «Дон Кихота».[b]— Он — Санчо Пансо? [/b]— Нет, Дон Кихот. Сейчас у нас с ним несколько оригинальных задумок. Одна — полузабытая, но гениальная пьеса Шекспира — не буду называть какая, боюсь сглазить. После самарской постановки снова думаю работать с Робертом Стуруа. Это будет спектакль против расизма… В нашей жизни порой трудно бывает разграничить личные и деловые отношения. С другой стороны, для деловых контактов необязательно дружить. Зато терпение, терпение и еще раз терпение необходимо для того, чтобы успешно сотрудничать с великими. Но ведь это тоже аксиома.[b]— Вот тут-то, наверное, подошло время вспомнить Аркадия Исааковича Райкина, ведь именно он «перетащил» вас из Ленинграда в Москву. Вы были рядом с ним все последние его московские годы как директор «Сатирикона».[/b][b]Какой след оставил он в вашей судьбе? [/b]— Ответ легко прогнозируется: огромный. Каждый день, прожитый с ним, был для меня уроком. Каждый вечер после спектакля я подвозил его домой, провожал до парадной. И он задавал мне один и тот же вопрос: вы торопитесь? И я всегда отвечал, нет, зная, что за этим последует: «Чайку не зайдете попить?». До часу, до двух он рассказывал мне про свою жизнь, иногда я прибегал домой и записывал эти фантастические рассказы… В 1986 году были жуткие сорокаградусные морозы. Однажды на выездном спектакле в Зеленограде люди сидели в шубах, и Райкин — за кулисами, уже совсем старенький, в пальто. Аркадий Исаакович, можно отменить спектакль? Он посмотрел на меня, как на сумасшедшего: там зрители, они пришли ко мне на спектакль. Скинул пальто и в белом костюме вышел на сцену. В последние годы он был нездоров, плохо слышал, шаркая, шел от своей гримерки к кулисе и, когда начиналась увертюра к спектаклю, брался руками за край кулисы и в такт музыке раскачивался, кажется, неосознанно.Но под музыку из глубокого старика он превращался в стройного красавца и с последним тактом буквально выпархивал на сцену. Он был очень красивым человеком.Труппа «Сатирикона» была тогда первой, кто «просочился» на Запад с гастролями. Я потом много бывал в Америке с разными коллективами. Но такого, как во время выступлений Райкина, никогда не бывало. Полуторатысячные битком набитые нашими эмигрантами залы, стоя, его приветствовали, концерты начинались и заканчивались слезами. Это приезжало их прошлое, их жизнь, и они прощались и с Райкиным, и с Россией, понимая, что больше им уже никогда не увидеться.[b]— У вас ведь и свои собственные отношения с Америкой? [/b]— Да, у меня там отец и младший брат. Отец — пенсионер, а у брата — небольшой бизнес, магазинчик с видеопродукцией.[b]— Не скучают?[/b] — Брат просто умирает. Говорит, что у него ощущение, будто он все время находится в Чертанове и не может доехать до Тверской… Но когда заговаривает о возвращении в Россию, я категорически против: он сделал свой выбор.[b]— А у вас не было соблазна уехать?[/b] — Был, конечно. От ощущения полного ужаса и бесперспективности собственной жизни. В бытность свою провинциальным администратором в Смоленске, я просыпался и засыпал с мыслью, неужели это навсегда: выездные спектакли по области тремя группами — 330 рублей по перечислению и зарплата 80 рублей…? Или когда на 8 месяцев я оказался безработным: сначала меня пригласили, а потом не брали в Пензенский драмтеатр заместителем директора. Помню, тогда Виктор Розов помог: звонил в обком партии, просил за меня.[b]— Надо полагать, зловещий «пятый пункт» играл свою роль? [/b]— Когда реорганизовывали Ленинградскую филармонию, где я был заместителем директора, мне, дипломированному специалисту, закончившему ЛГИТМиК, предложили быть… униформистом в цирке. Я только сказал: что ж так много-то? И услышал в ответ: у тебя национальность такая… Три года потом я был и. о. директора Театра имени Комиссаржевской, не утверждали опять же из-за «национальной неполноценности»… Выжил, как видите.[b]— И неплохо.[/b]— Я очень жене Тамаре благодарен. Она не дала мне уехать в эмиграцию. Так же, как не позволила уйти из театра — поменять профессию. Это твое, сказала она, и помогла одолеть колебания.[b]— Колебания?[/b] — Я жутко сомневающийся человек.[b]— Сейчас вас сравнивают с Дягилевым, называют российским Солом Юроком, вы действительно первый российский импресарио, известный миру. Вы — профессор ГИТИСа, имеющий своих учеников. Член президентского совета по театру. Глядя на вас, кажется, что вы образец спокойствия, благополучия, счастливчик.[/b]— Может быть, именно благодаря пережитым трудностям и катаклизмам я добился того, что имею. И способен оценить это. Годы, проведенные в провинции, не люблю этого слова, но не знаю, чем его заменить, были уникальной школой. Я и сейчас очень ценю работу в Самаре, с Омским драматическим театром, с театром «Торикос» из Геленджика… А люди в провинции, как я понял, уже поседев, чище, непосредственней и, пожалуй, даже активней, чем в столице.[b]— У вас есть рецепт удачной карьеры?[/b] — Ну, давать другим советы — занятие праздное. Все судьбы индивидуальны и своеобычны. Но в моей жизни очень существенна была настойчивость в одолении препятствий. Еще с послевоенного одесского детства. И потом, служил ли я в армии, работал ли на ленинградской стройке, я всегда знал: хочу работать в театре. И еще — хочу в Москву! А раз хочу, значит — добиваюсь.

Эксклюзивы
Вопрос дня
Кем ты хочешь стать в медиаиндустрии?
Спецпроекты
images count Мосинжпроект- 65 Мосинжпроект- 65
vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.

  • 1) Нажмите на иконку поделиться Поделиться
  • 2) Нажмите “На экран «Домой»”

vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.