Главное
Путешествуем ВМесте
Карта событий
Смотреть карту
Сторис
Если попали в ДТП, что делать? Полицейский с Петровки

Если попали в ДТП, что делать? Полицейский с Петровки

Теракт в Крокус Сити

Теракт в Крокус Сити

Какие профессии считались престижными в СССР?

Какие профессии считались престижными в СССР?

Выборы

Выборы

Ювелирные украшения из СССР

Ювелирные украшения из СССР

Идеальный мужчина

Идеальный мужчина

Полицейский с Петровки

Полицейский с Петровки

Фестиваль молодежи

Фестиваль молодежи

Русский след в Гарри Поттере

Русский след в Гарри Поттере

Ирина Леонтьева: Девушки позируют художникам не только для того, чтобы выйти замуж

Развлечения

[i]Хороша профессия натурщика! Сидишь себе, в историю входишь, денежку зарабатываешь (иногда побольше самого художника, не говоря уже о каких-то там инженерах)*. Опять же общение с корифеем — будет, что внукам рассказать.А теперь попробуйте посидеть неподвижно пять минут — и быстро поймете, что это за работа. Еще представьте, что сидите вы не на солнышке летом, а зимой в коридоре художественной школы, потому что аудитория оказалось занятой (вечные промахи учебной части).В течение двух часов лампы греют вам, скажем, лицо и грудь. А остальное, соответственно, на сквозняке. Пожалуйста, не дрожите и не морщитесь — испортите линию. И вот молодой женщине, разбитой ревматизмом, приходится переквалифицироваться в управдомы... Тем не менее каждый год в натурный отдел любого мало-мальски приличного художественного вуза образовывался конкурс. И был он не меньше, чем сейчас на пробы в фотомодели.[b]Ирина Александровна ЛЕОНТЬЕВА[/b].Наследница древнего боярского рода. Предки по линии отца служили дипломатами еще при Иване Грозном.По образованию врач, по призванию натурщица.Проработала в этом качестве двенадцать лет.[/i][b]— Что такое натурщица для художника? [/b]— Если это натурщица профессиональная, то она значит для художника очень много. Конечно, она может быть просто моделью. В художественной школе, для совсем маленьких деток практически все равно, что они рисуют — гипсовую Венеру или живое тело. Живой человек — это всего лишь «следующий этап» обучения. Но для Мастера натурщица становится сотрудником, другом. Я по своей сути как раз сотрудник. Чаще всего бывало так: мне обрисовывают в общих чертах итоговый образ, а потом мы вместе с художником его доделываем.[b]— Художники соглашались с мнением натурщицы? [/b]— Особенно здорово работалось с мастерами. Настоящие мастера не стесняются советов и критики. Иначе — иногда смотришь на картину и видишь, что портретное сходство вроде бы есть, есть форма, но не душа. Когда мы работали с мастером вчетвером-впятером, возникали целые дискуссии. Коненков, например, был очень придирчив. Работал без перерывов, и меня приучал к тому же. С ним я забывала о времени даже в неудобной позе. Но с ним было интересно. Мы говорили о живописи, музыке, философии. Потом он просил: «Вон там, около глаз, морщинку уберите», — и продолжал рисовать дальше.[b]— А если художник работает молча? О чем думает натурщик, сидя неподвижно несколько часов? [/b]— Бывает, так войдешь в образ... Думаешь, мечтаешь о чем-то — и только потом опомнишься: это же не я, не мои мысли, у меня таких не было и быть не может, это какой-то совсем другой человек... А иногда просто следишь за линией собственной руки.[b]— Почему и как стали натурщицей? [/b]— Я из семьи «врага народа» — расстреляли моего двоюродного дедушку, потом еще пятерых родственников. Устроиться на работу — сами понимаете... Врачом работать у меня все равно бы не получилось: почему-то было очень стыдно, когда не могла помочь безнадежно больным... Став натурщицей, я получила хороший заработок (платили по рублю за час позирования). Там не смотрели, из какой я семьи. И потом, мой родной дедушка и отец были художниками.[b]— Богемная семья? [/b]— Моя семья действительно была богемной. Поэтому, кстати, я никогда не испытывала пиетета перед знаменитостями. Представьте себе картину: идут по улице человек двадцать. Впереди — известный всей стране профессор. Идет согнувшийся, красный, стесняющийся. Доходит до станции метро «Сокольники», целует милиционера и быстро-быстро бежит назад. А за ним бегут, дико хохоча, те двадцать человек. Милиционер в ужасе, окружающие ничего не понимают... А это просто игра в фанты. Задание — поцеловать милиционера — надо выполнить абсолютно серьезно. Я постоянно видела скачущих на одной ножке народных артистов и кукарекающих на заборе ученых. Как я могла бояться знаменитостей? Правда, боялась какое-то время директора школы. Меня часто к ней вызывали.[b]— Наверное, за плохое поведение? [/b]— Что вы! Вела я себя идеально. Но у меня была странная манера учиться. Например, читаю в учебнике какой-то абзац. Мне становится интересно, я иду в библиотеку, читаю книжки на эту тему. Понимаю, что в учебнике написано не главное и не самое интересное. Но знаю, что все рассказать не успею. И когда учитель меня вызывает, отвечаю, что урок не приготовила. Могла на перемене объяснить тему всему классу, а к уроку уже выдыхалась и опять получала «двойку».[b]— А как вы перестали бояться директора? [/b]— Несколько нахальным способом: я представила ее в бане. Вот стою я, мама и директор. Одинаковые! Следовательно, она отличается от меня только костюмом и интонацией. Позже, правда, благодаря такому «методу» я не ужилась ни на одной работе. Я не преклонялась перед вышестоящими, потому что понимала: они лучше меня только костюмом. Когда начальник начинал на меня кричать, я поворачивалась и уходила.[b]— Много мест сменили? [/b]— Еще когда училась в школе, работала секретарем. Потом оформителем в ресторанах. Делала кукол — сначала на конвейер, потом штучных. После того как перестала быть натурщицей, мы с мужем сторожили сады.[b]— Сколько лет вам было, когда вы стали натурщицей? [/b]— Восемнадцать.[b]— Тяжело было привыкать раздеваться? [/b]— Да, тяжело. Умом я всегда понимала, что художник смотрит на натурщика так же, как врач на пациента. Скажем, позируем мы группой в художественном училище. Все спокойны, никто не думает о себе, как о голой женщине. Но вот звонок — и все кидаются за ширмочку. Со звонком художник становится мужчиной, у него меняется взгляд.[b]— Как относился муж к вашему занятию? [/b]— Прекрасно относился. Все профессии хороши. Если бы не было ассенизаторов, как бы мы с вами жили? [b]— Но почему-то и в академии Глазунова, и в институте имени Сурикова со мной на эту тему говорить отказались. Объяснили, что натурщицы боятся за свою безопасность и с прессой не общаются принципиально.[/b]— В общем-то, действительно, к натурщицам всегда относились еще и как к девушкам, ездящим по академическим дачам, где им предлагали не только позировать.[b]— А вы бывали на дачах? [/b]— Нет. Собственно, за это меня в итоге и уволили (смеется).[b]— Получается, ни одна натурщица не отказывает? [/b]— Отказывают, конечно. Дело в том, что я отказала не один раз. Иногда давала по морде.[b]— И художники соглашались после этого работать? [/b]— Не одни, так другие. Я была моделью нарасхват. Работала и в художественных школах, и с мастерами. У меня была яркая внешность, несколько цыганистое лицо — этакая обманчивая страстность и доступность.[b]— Что остается после работы с художником? Вы поддерживали отношения после окончания работы? [/b]— А что остается после круиза, в котором вы познакомились с интересным человеком? Круиз кончился — впечатление, воспоминание остались. Помню, у нас была некрасивая горбатенькая девушка-художница. Она потрясающе пела «Аве Марию», у нее было удивительное сопрано. Сейчас я даже не помню ее имени, но из головы она у меня не выходит.[b]— Натурщицы подсиживают друг друга? [/b]— Еще как! Какие только сплетни не распространялись! Были девушки, настраивающие мастеров против своих конкуренток. Хотя натурщики выбирались по большому конкурсу, желающих всегда было много.[b]— Какие были требования? [/b]— Натура должна быть интересной. Не обязательно длинноногая красавица. У нас была девочка потрясающей красоты: грива золотых вьющихся волос, голубые глаза-озера в пол-лица и голубое тело — вся светилась голубым — видимо, вены очень близко к коже. Но не меньшим успехом пользовалась одна морщинистая, скособоченная старушка. Художники считали ее красивой, они видели в ней пластику, какой нет и у красавиц.[b]— Говорят, художники часто влюбляются в своих натурщиц.[/b]— Действительно, часто. Многие идут в натурщицы для того, чтобы выйти замуж. У меня была знакомая. Вышла замуж за художника, а потом выгнала его из собственной квартиры. Он ее действительно любил. Что касается лично меня, то в меня не влюблялись, а хотели — по глазам это всегда видно. Как только я это замечала, всегда старалась уйти. Тем более что сама я ни разу не была влюблена.[b]— Как это?! [/b]— Так. Даже в юности. У меня не было так называемой первой любви.Просто мужчина для меня всегда был самым страшным существом на свете. Я шарахалась и от мальчишек, и от стариков, от всех этих непрерывных разглядываний с ног до головы.Мама говорила, что со мной стыдно выходить на улицу. Но за моей цыганской внешностью действительно нет страстности. Из-за этого я потеряла многих друзей. У меня был очень близкий друг, но дружба кончилась сразу же после того, как он сделал мне первое предложение. А всего их от него поступило шестнадцать. Я не понимаю женщин, которые говорят: «Хочу обустроить свою жизнь». Вот мужчина действительно, женившись, обустроит себе жизнь. Как думаете, зачем он женится? Ведь, извините, постельную принадлежность можно найти на каждом углу.[b]— Чтобы жена стирала ему носки? [/b]— Вот именно. Значит, женщина обустраивает не себя, а его. Но думает, что себя. Потом разочаровывается. Семья распадается. Мои родные были уверены, что я никогда не выйду замуж.[b]— Но ведь вышли. Кем был ваш муж? [/b]— Сначала учился на врача. А вообще у него восемнадцать профессий [b](это не ошибка. — Н. С.). [/b]Он в целом очень талантливый человек. У него даже есть несколько изобретений.[b]— Каких? [/b]— Двигатель внутреннего сгорания. Аппарат для изготовления черной икры. Не белковой, а такой, что опытный товаровед принимал за настоящую. Правда, реализовывал их не он, а другие. Он был одаренным и странным человеком.[b]— Вы даже в него не были влюблены? [/b]— Муж — это другое. Там влюбленность, а здесь — любовь. Мы знали друг друга много лет, его семье была нужна помощь. Кроме того, он был первым мужчиной, чьи масленые взгляды меня не раздражали. Но ночью, честно говоря, я думала: скорее бы он уснул. Кстати, мы расписались после двадцати пяти лет совместной жизни. Расписались только из-за того, что половина моих вещей оказалась у него, а половина его — у меня.Оба как раз пережили инфаркт, и если бы один из нас умер, получилась бы неразбериха... Но, между прочим, неплохо жили. А любовь... Я думаю, сейчас о ней говорить просто смешно. Посмотрите на молодежь — любви просто быть не может.[b]— А раньше, значит, была? [/b]— Да. Потому что любовь основана на уважении. Человек идет по улице и матерится не потому, что ругается, не потому, что чем-то недоволен, а просто потому, что не знает других слов, — такой человек не уважает себя. Значит, не может уважать и других. И тем более любить.[b]— Неужели когда-нибудь было по-другому? [/b]— Мне кажется, все изменилось после войны. Стали по-другому воспитывать детей. Я росла в военное время, пережила две дистрофии, на месяц ослепла. Чудом купленное яблоко делили на восемь частей. Потом выяснялось: у одного плохо с желудком, второй как раз вчера ел яблоки у соседки, третий от них отвык и не хочет... Постепенно все восемь кусочков собирались у меня. Мне и в голову прийти не могло, что все это подстроено, чтобы накормить меня, голодного ребенка! Я бы никогда не подумала, что имею больше прав, чем другие. А после войны появился этот лозунг «Все лучшее детям!». И пошло бесконечное в очереди: «Ма-ам, купи!». Так вырастают эгоцентристы.[b]— А после голода как родители вас воспитывали? [/b]— Мне никогда ничего не запрещали. Никогда не спрашивали, куда я иду и во сколько вернусь. Моя свобода была нарушена одинединственный раз: я привела к нам в дом «трудную» девочку, а мама попросила больше этого не делать. И я ушла из дома. В Сокольниках соорудила шалаш, ела желуди. Три дня меня искала милиция. Родители извинились и больше ничего никогда не запрещали.[b]* Вы можете возразить: общеизвестно, что натурщикам платят копейки. Но это сейчас. А два-три десятилетия назад профессия была в большем почете.[/b][b]НА ФОТО 2:[/b][i]На пленэре в Звенигороде. Ирина позирует живописцу Алексею Любимову. Конец 50-х годов[b]Архив Ирины ЛЕОНТЬЕВОЙ [/b][/i]

Эксклюзивы
Вопрос дня
Кем ты хочешь стать в медиаиндустрии?
Спецпроекты
images count Мосинжпроект- 65 Мосинжпроект- 65
vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.

  • 1) Нажмите на иконку поделиться Поделиться
  • 2) Нажмите “На экран «Домой»”

vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.