Отпитые мошенники. Шантаж с пряничной начинкой

Сумка на Казанском вокзале ждала его трое суток. Воровато запихнув в клетчатый баул две смены белья, бритву, кроссворды, два презерватива и дорожные шашки, Лампочкин вытер взмокший лоб: ну, затея... А кто виноват? Бабы. Все от них. Жена Катька пилила его сутками: туда пойди, сюда пойди, хлеб купи, на кухни не сори, всухомятку не ешь и ведро вынеси. И пива не пей, Гена, от него пучит. Гос-сподя. А жить как?! Где она, жисть с огоньком? Вот и подбил его Ванька Галушкин, друг дорогой, ломануться куда глаза глядят. А глядели они у Ваньки в Тулу, где когда-то, на заре туманной юности, обнаружил он под магазином «Пряник тульский» — и бильярдную, и сауну, и подпольное казино. И пиво там было.

И «глян-вейн». А еще, по словам Ваньки, в Туле совершенно замечательная водка.

— Забирает — жуть, — махал он руками. — Рюман накатишь, душа поет, и сразу все бабы красивые. А после второй — весь мир в кармане. Поехали, Генк, к тулякам. Стряхнем пыль, взбодрим члены.

Тоску друга по «огоньку» Лампочкин чувствовал остро.

Ваньку Лариска тоже держала в кулаке, никуда не отпускала, тем паче на родину: там его, ныне москвича, встречали так, как когда-то — космонавтов. И пировали неделю минимум: с понедельника пили за встречу, со среды — за расставание. Став женой в законе, Лариска безобразие пресекла на корню.

— Оборвала связь с малой родиной! — скулил Ванька.

План у друзей был прост: взять да и уехать. Сразу после обеда. И в пятницу Гена тихонько ушел «на ланч», но вместо этого накупил в дорогу запрещенных ему женой чебуреков и рванул на вокзал, где уже томился в ожидании Ванька.

Электричка тронулась ровно в 15.10.

— Двести километров — и все! Свобода! — толкнул друга в бок Ванька.

Но тут Гена похолодел: в дорогу он нацепил джинсы, а заначка в пять тыщ рублев осталась в брюках.

— Вот же я урод, — застонал он. — Бабки забыл! Болван.

— Не боись, — успокоил друга Ванька. — У меня триста рэ всего. Придумаем что-нибудь.

Их заселили в номер, выразительно кашлянув.

— Да плевать, что думают! — сопел Ванька, таща чемодан. — Ты располагайся, я быстро.

Метнувшись в магазин, он принес две бутылки настойки и поллитру водки, сухарики и два длинных огурца.

— Если пить, то с зеленушкой! — он разлил едкую жижу по стаканам. — Главное затариться на вечер. Утром нет проблем, с восьми продают, а вечером — беда, край.

Хотя мы с тобой пойдем куда-нть… Они выпили за свободу, потом за равенство и даже за братство. Потом — за баб.

И за родителей. Потом — за РЖД и тульских оружейников. Потом Ванька сбегал и купил пряников. И вдруг сказал: — Генк, а давай я тебя украду! Гена как в тумане помнил, как Ванька звонил его жене и через прижатую к трубке подушку сообщил ей, что Лампочкин похищен и нужен выкуп.

— Сик-к-к-олько ты сказал? — икнул Гена изумленно.

— Полтора ляма.

— Не даст! — Гена плеснул водки. — А даст — куда мы их тут денем? — В подпольном казино просадим. В «Яр» поедем. К цыганам! На таксо! — А если она в полицию?..

— Не пойдет! — мотнул головой Ванька. — Никто не ходит. У соседки у нашей, Марь Васильны, мужа сколько раз марсиане типа забирали? Десятки! Пропадет на неделю, потом появится. Протрезвеет — рассказывает. Про зеленых человечков. А я их знаю — у него в бухгалтерии полно марсианок работало.

Гена нервно жевал огурец.

— Не, моя может пойти... Она за рупь удавится, а тут — лям.

Убьет она меня, Ваньк.

— Тогда хоть предоплату возьмем, — вышел из положения Ванька. — И потом — не убьет. Как поймет, что больше платить не надо, точно не убьет. Это ж пси-хо-ло-гия! Помнишь, Федот Коняшкин как знаменитым стал? Ушел как-то — и всплыл на той стороне земного шара. А отмазка простая: я — путешественник! А мы все, брат, глобально — путешественники на этой земле.

...Шестьсот тысяч были переведены на счет похитителя в тот же вечер. Тула «проглотила» их мигом.

— А может, к девочкам? — кричал Ванька, когда их «попросили» из подпольного казино «Пряник». Или рванем на «Арсенал», ствол купим? Они пытались достучаться до ворот знаменитого завода, но никто не открыл. А потом был еще салат оливье в каком-то ресторане. И «левое» казино.

В кафе «Мечта» Ванька прикуривал от сотенных и предлагал официантке Ксюше любовь. Было смешно и пьяно.

А утром Лампочкина разбудила грубая мужская рука.

Ваньки рядом не было; строгий полицейский велел вставать. И когда его уже вели вниз, волоча по лестнице клетчатый баул, он понял, что у любой сказки есть конец. Но зато в его жизни теперь появилось нечто похожее на Поступок.