США только догоняли: кто на самом деле первым добрался до Луны
И стало свидетельством исключительной победы Советского Союза в науке и технике: первая ракета долетела до Луны! И ракета эта была сделана, как писали тогда, «гением советского человека». Весь мир в тот момент снова, как после первого спутника и собаки Лайки, был в шоке.
Надо учитывать и представлять, когда и как столь впечатляющей победы достигли. Прошло всего 15 лет после войны. Еще не все руины были разобраны.
Ракета, которая влетела в Луну со скоростью около трех километров в секунду, была практически неуправляемой. Никаких коррекций траектории по ходу не проводили. Двигатели третьей ступени включили единожды, на орбите Земли, поэтому надо было точно прицелиться, как баскетболисту при броске через всю площадку, чтобы попасть в лунный диск.
Чтобы рассчитать эту сложную траекторию, требовались электронно-вычислительные машины: их в Советском Союзе было не больше десяти. В основном они действовали в Министерстве обороны и в ядерных центрах вроде Арзамаса-16. Одна из них, БЭСМ, находилась в Институте точной механики и вычислительной техники (в Москве, на Ленинском проспекте). Самая быстродействующая машина тогда в Европе — 10 тысяч операций в секунду (сейчас быстродействие игровых приставок — около двухсот триллионов операций).
Тогдашние суперкомпьютеры занимали целый этаж. Ламповые, они грелись, поэтому на ВЦ днем и ночью, зимой и летом держали открытыми окна и всегда работали вентиляторы. Днем на БЭСМ (быстродействующая электронно-счетная машина) атомщики считали свои процессы. По ночам к ней подпускали ракетчиков. Общались с ЭВМ с помощью перфолент, дырки в которых делали обычными дыроколами.
Буквально через пару дней после «выстрела в Луну» советский лидер Никита Хрущев отправлялся с первым визитом за океан. И в подарок американскому президенту Эйзенхауэру привез шарик-вымпел, который его страна доставила на поверхность ближайшей соседки. Гордость настолько переполняла первого секретаря и предсовмина, что он хотел вручить этот вымпел немедленно, прямо на аэродроме — слава богу, Громыко, министр иностранных дел, отговорил. Но и потом — сохранилось фото: сияющий, как пряник, Никита Сергеевич дарит Эйзенхауэру вымпел, а тот принимает его с довольно кислой физиономией.
Еще бы. Самые первые спутники (1957–1958 годы) могли быть блефом, но аппарат, долетевший до Луны, — это очень и очень серьезно: значит, у русских действительно есть межконтинентальная ракета, которая сможет донести до территории Штатов термоядерный заряд.
Такие унижения не забываются, и «американе» (как называл их Сергей Павлович Королев) готовы были умереть, но воткнуть в итоге фитиль «этим русским» — что через десять лет и удалось. Хотя до этого американцам пришлось испить горькую чашу: фотографии обратной стороны Луны (октябрь 1959-го), Гагарина (1961), Терешкову (1963), выход Леонова в открытый космос (март 1965-го) и первую мягкую посадку на Луну («Луна-9», февраль 1966-го)… Впрочем, к февралю 1966-го уже не стало Сергея Павловича Королева, и тогда космическую гонку мы стали понемногу проигрывать.
Мнение автора колонки может не совпадать с точкой зрения редакции «Вечерней Москвы»
Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции