Главное
Путешествуем ВМесте
Карта событий
Смотреть карту
Сторис
Если попали в ДТП, что делать? Полицейский с Петровки

Если попали в ДТП, что делать? Полицейский с Петровки

Теракт в Крокус Сити

Теракт в Крокус Сити

Какие профессии считались престижными в СССР?

Какие профессии считались престижными в СССР?

Выборы

Выборы

Ювелирные украшения из СССР

Ювелирные украшения из СССР

Идеальный мужчина

Идеальный мужчина

Полицейский с Петровки

Полицейский с Петровки

Фестиваль молодежи

Фестиваль молодежи

Русский след в Гарри Поттере

Русский след в Гарри Поттере

Режиссер Александр Котт: Скоро наступит период малокартинья

Общество
Режиссер Александр Котт: Скоро наступит период малокартинья
Режиссер Александр Котт на церемонии вручения Национальной премии в области кинематографии «Золотой Орел» на студии «Мосфильм» / Фото: Наталия Нечаева / Вечерняя Москва

Режиссер Александр Котт снимает сериал «Последствия» прицельно для интернет-платформы. О набирающей силу альтернативной системе отечественного проката, при которой наиболее востребованные фильмы из интернета перекочевывают в кинотеатры, о новых трендах в российском кино и изменениях, которые он видит в зрителе, о компьютерных аттракционах и исторической правде на экране режиссер беседует с обозревателем «Вечерней Москвы».

Александр Котт — режиссер, известный серьезными, глубокими работами. Диапазон его творческих интересов и возможностей огромен — от пронзительной «Брестской крепости» и элитарного «Героя нашего времени» до развлекательных новогодних «Елок». Публика любит фильмы Александра Котта и следит за его творчеством.

— Александр, вы сейчас работаете над сериалом «Последствия», который снимаете прицельно для интернет-платформы, а не для телевидения. О технической стороне — прокате — мы поговорим позже, а для начала расскажите, какая идея лежит в основе картины?

— Это восьмисерийный фильм. В основе — история мужчины, у которого есть все. Ему — за пятьдесят, он успешен, имеет детей, и все у него хорошо. Но в какой-то момент он узнает, что жить ему осталось недолго и пытается исправить то, что натворил в своей жизни.

Для меня это — такой современный «Король Лир». У героя три дочери, каждая по-своему любит и не любит папу. А он пытается за короткий срок стать им настоящим отцом. Что не так-то просто сделать. Сценарий написал Евгений Морозов, история реальная. Во всяком случае, с героями происходит то, что происходило с их реальными прототипами.

— Любопытно уже то, что эта современная история в вашем сознании связывается с выдуманным Шекспиром «Королем Лиром». Ну а замахнуться на самого «Короля Лира» не пробовали?

«Король Лир» — замечательное литературное произведение, но лучше, чем Козинцев, думаю, я его не сделаю. Честно говоря, вообще никогда не думал делать «Короля Лира», мне о нем напомнила только сама фабула нашего сериала. Но у нас финал совершенно другой.

Что касается экранизаций литературных произведений, то в моей творческой судьбе их ведь было немало — и Пикуль, и Лермонтов... Наверное, я просто не готов к этой теме — теме умирающего старика, у которого есть три взрослые дочери. Тем более что меня настолько в свое время вдохновил фильм Козинцева, что я даже не хочу об этом думать. Чтобы не испортить впечатление о себе самом.

— Педагоги ВГИКа, который празднует свое столетие, жалуются, что к ним сегодня поступает в институт молодежь неначитанная, и они все время хитрят, чтобы заставить их прочитать побольше. Как думаете, в какой степени экранизации, в том числе и ваш «Герой нашего времени», способны увлечь их, восполнить пробел в образовании?

— Меня утешает, что они хотя бы посмотрят картину. Хотя, конечно, экранизация никогда не заменит чтения, потому что когда читаешь сам, то фантазируешь, представляешь собственных героев. А когда смотришь фильм — готовое произведение, то история на кого-то из зрителей «ложится», а на кого-то нет, до кого-то она доходит, до кого-то не доходит. Нет, экранизация ни в коем случае не заменяет чтения.

— На какие художественные допуски имеет право идти режиссер, экранизируя произведения? Вот, например, Владимир Хотиненко в хрестоматийном произведении «Бесы» нашел временные лакуны, когда Достоевский не сообщает, чем был занят его герой. И смело вставил в них куски, которых не было в романе, опираясь на письма самого Достоевского... Что вы в «Герое нашего времени» нафантазировали как автор фильма?

— Это интересная тема. Потому что как раз в «Герое нашего времени» я вообще ничего не фантазировал. Зато, работая над фильмом, выяснил, что все мы испорчены школьным представлением о Печорине, да и о самом Лермонтове. Лермонтов в нашем представлении — такой врубелевский персонаж, демон страдающий. К школьной программе максимально близка кинопостановка, где играет Олег Даль. Но уже общаясь с историками, я узнал Михаила Юрьевича совсем с другой стороны. Нас упрекали, что в фильме есть какие-то несоответствия. А все оттого, что немногие знают, что Лермонтов действительно воевал в атласной красной рубахе. Выражаясь современным языком, он был командиром спецназа. Лермонтов командовал отрядом, заменив на этом посту раненого Ивана Дорохова. Он на коне перепрыгивал через брустверы, их отряд шел перед Ермоловым. И, кстати, есть стихотворение, где Лермонтов, с точки зрения убитого, рассказывает историю своей смерти.

Лермонтов был человеком, который провоцировал многих. У молодых людей в то время были постоянные дуэли. Но на балы было нельзя приходить с оружием, а Лермонтов являлся с оружием. В него была влюблена Екатерина Сушкова, она оставила нам свои воспоминания. Когда Лермонтов был совсем молодым, он был в нее влюблен, но она не отвечала ему взаимностью. Вернувшись с Кавказа уже героем, поэтом, он влюбил ее в себя, и в самый важный момент сказал: «А я вас не люблю». Узнаете? Это ведь «Княжна Мери». И, кстати, в действительности существовал доктор, который дал Лермонтову липовую справку, чтобы тот мог поехать отдохнуть на водах три дня.

Лермонтов в жизни был колючий, злой. Печорин — это альтер эго самого Лермонтова. Причем Лермонтов дважды описывает Печорина, и по-разному. В одном месте он так и пишет, что Печорин был колючий, темноволосый, хромой (это в «Княгине Лиговской»). А уже в «Княжне Мери» Печорин предстоит таким, каким Лермонтов сам бы хотел быть — светловолосый, загадочный, ну и так далее. Но реальный-то он там, в романе «Княгиня Лиговская».

Исконное наше представление, что Печорин в «Герое нашего времени» — лишний человек. Но он был вовсе не лишний. Просто он — другой. В школе нам рассказывают некую литературную версию дуэли, но в действительности Мартынов просто не мог не вызвать Лермонтова на дуэль как порядочный человек. Потому что Лермонтов подошел и показал барышне, с которой сидел Мартынов, совершенно неприличный рисунок. Он существует, этот рисунок, его просто нельзя показывать в школе, и лучше бы никого не расстраивать.

Можно много рассказывать про Печорина. И к моменту начала съемок я уже много нового о нем знал, поэтому и шел за тем, что знал.

Режиссер Александр Котт: Скоро наступит период малокартинья кадр из фильма «Елки»

— Вы этот рисунок видели в музее?

— Да, в Пятигорске. Там есть целый лермонтовский квартал и есть замечательные люди, хранящие память о Лермонтове. Так что в данном случае я старался передать в том фильме свое тогдашнее представление о Лермонтове. Хотя сейчас, наверное, уже снял бы по-другому.

— Это интересный момент: то есть меняется режиссер, его внутреннее наполнение, и вместе с этим меняются исторические образы, которые он выносит на экран?

— Конечно. Так и происходит.

— Тогда мне хочется к теме исторической правды в фильмах зайти с другой стороны. В одном из отзывов на ваш фильм «Спитак» написано, что это очень деликатная подача истории, что вы снимали, «словно не желая заставлять зрителей страдать вместе с героями». Какие чувства тогда вы хотели вызвать в них?

— Мне предложили этот сценарий — я согласился. Если бы изначально хорошо знал тему, то, наверное, отказался все-таки. Я начал глубоко знакомиться с материалом, с людьми, участниками событий, и столкнулся с живой болью, очень личной и непроходящей. Я понял, что самым сложным будет тут найти точную интонацию, чтобы это не стало громким событием. Когда очень громко говорят о самом жутком. Многие люди ведь там были, и стоило чуть-чуть копнуть, боль снова поднималась. В фильме работали замечательные артисты, и я спрятался за них, за их чувство правды. Там ничего не надо было изобретать.

Мы сделали фильм максимально документальным с точки зрения событий, которые там происходили, и отдельных эпизодов. Я ставил себе задачу — рассказать тихо о главном.

— У вас в «Брестской крепости» есть линия мальчика Саши Акимова, судьба которого потом в жизни очень трагично сложилась — он сидел в тюрьме, плохо кончил. Но об этом в фильме не рассказывается. Это ваша осознанная позиция — не выносить на экран некоторые исторические вещи, чтобы зрителя не ранить?

— В «Брестской крепости» для меня точкой вдохновения стала книга Смирнова и то, что он там описывал. К трем известным героям я добавил этого мальчика, потому что он их соединяет. Это был драматургический ход. В реальности история этого мальчика правда ужасна. Он выжил в Брестской крепости, ушел оттуда, но дальше его Смирнов нашел уже в тюрьме. У парня был такой стресс, что он вместо слов мог только убивать. Он и сидел за убийство. Но я ведь не рассказывал про судьбу этого несчастного ребенка, которого война просто сломала. Смирнов, кстати, его в итоге вытащил из тюрьмы, но он все равно недолго прожил. Я рассказывал про обобщенную судьбу ребенка на войне. Это собирательный образ.

Я всегда стараюсь говорить о войне честно, а иначе зачем снимать? И я вставил в сценарий те вещи, которые, как мне кажется, чувствую. Это не вопрос — ранить или не ранить психику зрителя. Зритель же разный, его не просчитаешь, тут тужиться бессмысленно.

— Мне понравилась мысль Павла Чухрая, которую он выразил на вручении награды телевизионного ТЭФИ — о том, что сегодня многие военные фильмы становятся похожими на аттракцион, и из них уходит то самое главное, ради чего подобное кино снимали великие режиссеры, жившие в военное и послевоенное время. Вы с этим мнением согласны?

— Здесь две правды. Первая правда заключается в том, что современные фильмы отличны от советского кино, которое для меня лично было источником вдохновения. Те же калатозовские «Летят журавли». Но оно было снято тогда для другого зрителя. Сейчас (и я готов в это верить) современный зритель иначе думает, иначе воспринимает, у него другой ключ к пониманию происходящего.

Современные зрители — дети мирного времени, и они по-другому смотрят на мир, и это замечательно. Ведь что такое аттракцион? Я бы не хотел, чтобы вместо огня в кадре летела земля, потому что взрыв — это все-таки огонь. Но при этом, конечно, важно, чтобы меня что-то зацепило бы и душевно.

А вторая правда в том, что когда аттракцион сделан ради аттракциона, то тогда про что кино? Бесполезно стенать, что «вот мы в наше время слушали Клавдию Шульженко»...

— Ну, мы-то слушали «Биттлз»...

— А вот они слушают какой-то рэп. Причем их дети тоже будут говорить, что «ваш рэп— это старье». Это естественный жизненный круг.

— Но вам-то как-то удалось, при том что «Брестская крепость» — современное кино, еще и очень пронзительно подать военную тему семидесятилетней (фильм снимался в 2010 году) давности. А у многих белыми нитками пришиты компьютерные панорамы движущейся армии, словно в игрушке с монстрами. И еще вляпана какая-нибудь любовная история на фоне руин. Я про то, что кино-то военное часто не склеивается...

— Я снимал «Брестскую крепость», когда компьютерная графика еще была не настолько развита, как сейчас. Многое приходилось делать вручную. Если бы я снимал сейчас, то не удержался бы и, конечно, жахнул туда компьютерной графики побольше. Мне в этом смысле повезло. Но на самом деле это не важно — сделано кино на компьютере или вручную, главное, вы правы, должно быть ощущение достоверности происходящего.

— Сейчас многие снимают к юбилею Победы. Как считаете, это заказ или по зову сердца?

— Это называется тренд. Тренд — это ни плохо, ни хорошо. Просто государство сейчас финансирует военное, спортивное и патриотическое (в хорошем смысле слова) кино.

— А есть ли у вас хорошая тема, которую вы бы хотели снять, но она не в тренде, вне сферы интересов финансирования государства?

— Если брать спортивную тему, я бы остановился на паралимпийских играх. И там меня как раз больше интересуют не сами спортсмены-победители, не сильные духом паралимпийцы, победившие собственное бессилие, а те, кто бежит рядом. То есть поводыри. Люди, которые остаются в тени этих побед, хотя выкладываются еще больше, чем сами победители. Те, кого мы не замечаем. Вот про них мне бы действительно хотелось снять.

— Новый год не за горами, страна много лет подряд радовалась «Елкам», к съемкам которых вы имеете непосредственное отношение. Новую сказку или новогоднюю комедию снять не хотите?

— Комедия — вообще самый сложный жанр: невозможно рассчитать, где зритель будет смеяться, а где не будет. Это искусство — высший пилотаж. Поэтому пока снимать комедию у меня в планах нет. А от «Елок» все подустали, как зрители, так и создатели.

— Теперь давайте вернемся к технической стороне — проката на интернет-платформах, для которых вы сейчас снимаете сериал «Последствия». Почему все-таки не для ТВ? Что происходит с российским кино? Какие тенденции вы отслеживаете?

— Я чувствую, что на экранах кинотеатров скоро останется только некоторое количество блокбастеров. Кстати, так было после Великой Отечественной войны — тогда снималось всего 7–8 больших фильмов, но дорогих. Это был период малокартинья.

Я думаю, что мы скоро придем к тому, что в коммерческий прокат будет выходить десять-пятнадцать высокобюджетных фильмов, а все остальное кино уйдет на интернет-платформы, которые сегодня приобретают все больший вес. Вот и я свой сериал «Последствия» снимаю прицельно для интернет-ресурса. Но обратите внимание: вот недавно вышел фильм «Текст» Клима Шипенко — актуальное абсолютно, без тормозов кино, которое изначально было снято для интернет-платформы, а в итоге оно выходит в кинотеатрах. И я думаю, что это тенденция, это будущая судьба российского кино. Кино сначала будет сниматься для интернетплатформ, а наиболее успешное потом будет попадать на большой экран.

— Согласна, у нас в редакции «ВМ» даже недавно был круглый стол на эту тему. Ну а как вы лично думаете, куда нас это заведет?

— Все будет хорошо. Правда. Вот несколько десятилетий назад все считали, что кино российское умерло, в кинотеатрах работали автомобильные и мебельные салоны. Но сегодня кинотеатры великолепны, и они прекрасно функционируют. А еще раньше считали, что наступил конец кино, потому что в него пришел звук или цвет. Я думаю, что у каждого зрителя со временем появится своя ниша.

ТОП-5

Фильмы Александра Котта

— Конвой PQ-17

— Брестская крепость

— Елки

— Ковчег

— Спитак

СПРАВКА

Александр Константинович Котт родился 22 февраля 1973 года в Москве. Братблизнец кинорежиссера Владимира Котта. В 1994 году поступил во ВГИК, в Мастерскую Владимира Хотиненко. А осенью 1997 года успешно прошел мастер-класс Анджея Вайды в Кракове. Дебютировал фильмом «Ехали два шофера» (2001), удостоенным приза фестиваля «Киношок» «За лучшую режиссуру». Снял около 40 фильмов и сериалов как режиссер. Среди его режиссерских работ — «Брестская крепость», «Елки», «Конвой PQ-17»,«Герой нашего времени», «Охотники за бриллиантами» и другие.

Читайте также: Я вернулся. Арнольд Шварцнеггер снова превратился в Терминатора

Эксклюзивы
Вопрос дня
Кем ты хочешь стать в медиаиндустрии?
Спецпроекты
images count Мосинжпроект- 65 Мосинжпроект- 65
vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.

  • 1) Нажмите на иконку поделиться Поделиться
  • 2) Нажмите “На экран «Домой»”

vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.