Три карты усадьбы Шувалова

Конечно, в ХХ веке в нем происходили самые разные события, да и сам он изменился. Один флигель больше не существует, на его месте давно вырос доходный дом. Другой, несмотря на охранную доску в настоящее время находится в запустении, после того, как из него съехала кофейня одной популярной в городе сети. Да и в главном здании имения ныне расположен японский ресторан.

И все-таки он продолжает притягивать взгляд, а скрытые в нем тайны и многочисленные истории способны будоражить воображение и алчно загораться глаза кладоискателей.

Такой оно – бывшее имение Шуваловых-Голицыных на Покровке.

Доходный дом

Дом №38 по Покровке делится на три части. Строение 1 появилось в 1914 году на месте правого флигеля усадьбы Ивана Ивановича Шувалова. Автор проекта – Франц Контрим. Первый этаж с большими витринными окнами сдавался, да и сдается под магазины. Еще несколько лет назад здесь был магазин «Юрансвет», который содержал известный футболист Сергей Юран. Но время прошло, в рекламу он не вкладывался, и магазина больше нет. Кстати, «Свет» был здесь и до Юрана. Указывая дорогу к нему, старожилы говорили: «Свет» — в том темном доме».

Верхние этажи занимали квартиры для сдачи в аренду. Одна из них сегодня принадлежит певице Валерии.

Бывший доходный дом построен в эклектичном стиле: в архитектуре использованы элементы античной классики, барокко и неоклассицизма. Над парадным входом выполнен чудесный горельеф, между третьим и четвертым этажом протянулся портик с оригинальным орнаментом. Несколько лет назад в доме сделан капитальный ремонт с заменой перекрытий и инженерных систем.

Главный дом

Владельцем усадьбы был фаворит Елизаветы I граф Иван Иванович Шувалов (1727-1797): в 28 лет – создатель и куратор Московского университета; в 30 – основатель и президент Академии художеств; в 36, после воцарения Екатерины II, опала и отпуск «по болезни». Он организовал при университете типографию, где стал издавать газету «Московские ведомости», был покровителем Ломоносова.

Позже в усадьбе жил князь Федор Николаевич Голицын (1751-1827), тоже куратор Московского университета. На эту должность он был назначен Павлом I по просьбе графа Шувалова, которому приходился племянником.

В «Альбомы партикулярных зданий» Матвея Казакова дом Шувалова попал в числе лучших с такой надписью: «Фасад. Дом князя Федора Николаева Голицына в Яузской части на Покровке». В 1801 году, когда появился альбом, Иван Шувалов давно умер. Его бывший дворец принадлежал князю Федору Николаевичу Голицыну и его жене Прасковье Ивановне Шуваловой, родной сестре основателя университета и Санкт-Петербургской Императорской академии художеств. Их дочь Варвара воспитывалась в доме Шувалова, под его влиянием выросла, стала художницей, писала портреты, сочиняла романсы, написала мемуары, которые считаются «драгоценным историческим материалом».

Во времена Пушкина дом принадлежал княгине Наталье Петровне Голицыной (урожденной Чернышовой), ставшей прообразом «Пиковой дамы». При пяти императорах «она властвовала в свете всеми признанная». Прожила около ста лет, выросла в Англии, где отец служил послом, детей воспитывала за границей, в старости за усы на лице в свете ее называли по-французски «la princesse Moustache» - «Усатой княгиней» или просто «Усачкой». По воспоминаниям, у нее были не только усы, но и борода.

Говорят, в Париже она носила прозвище «московская Венера», а ее поклонником был король Англии Георг Четвертый.

Не говоря уже о Ришелье, чуть было не покончившем с жизнью из-за неприступности русской княгини.

Василий Львович Пушкин, дядя великого поэта, посвятил ей следующие строки:

В кругу детей ты счастливо вкушаешь;

Любовь твою нам счастие дарит;

Присутствием своим ты восхищаешь,

Оно везде веселие родит.

Повелевай ты нашими судьбами!

Мы все твои; тобою мы живем,

И нежну мать, любимую сердцами,

В день радостный с восторгом мы поем;

Да дни твои к отраде всех продлятся!

Цветами их мы будем украшать;

Друзья твои с детьми соединятся,

Чтоб всякий час тебя увеселять.

Но на самом деле красавицей она никогда не была. Зато умела не только играть в карты, но и управлять имениями по всей России. Ее сын, Дмитрий Владимирович Голицын, которого мать до его старости публично называла «Митенька», почти четверть века служил генерал-губернатором Москвы.

ЦИТАТА

«Моя «Пиковая дама» в большой моде. Игроки понтируют на тройку, семерку и туза. При дворе нашли сходство между старой графиней и княгиней Голицыной и, кажется, не сердятся».

из письма Александра Сергеевича Пушкина

Повесть «Пиковая дама» была опубликована в 1834 году. Наталья Голицына еще была жива. Она скончалась тремя годами позже. В возрасте 97 лет. Похоронена Наталья Петровна в Донском монастыре.
В правой части дома сохранился магазин «Молоко. Раньше рядом был еще один магазин. Чтобы их различать, местные жители дали им названия: этот магазин назывался «Маленькой молочной».

Левый флигель

Этот маленький домик построен в 1770-х годах. Некоторые источники упоминают Василия Баженова в качестве автора проекта.

Почетный гражданин столицы

Главный двухэтажный дом усадьбы Шувалова в ноябре 2010 года стал героем новостей. На его фасаде появилась памятная князю Владимиру Михайловичу Голицыну, внуку Федора Голицына, бывшему столичному градоначальнику, почетному гражданину Москвы. Ему дом принадлежал в 1901-1914 годах. Один из самых ярких представителей городского управления Москвы, занимавший многие должности в системе городской власти, родился в 1847 году в Париже. В 1887 году он был назначен московским генерал-губернатором, а спустя десять лет - избран городским головой. Современники оставили такое определение деятельности князя на посту московского городского головы: «Он принял город с керосиновыми фонарями и водоразборными фонтанами, а оставил с телефоном и водопроводом».

В числе заслуг градоначальника - строительство зданий мужского и женского начального училищ на шестьсот человек, глазной больницы имени Алексеевых, новой городской детской больницы имени Морозова. Создавая доходные муниципальные коммерческие предприятия, Владимир Михайлович организовал скупку городом частных линий конок, замененных впоследствии единой сетью трамвайных маршрутов.

Заслуги Шувалова

22-летний Иван Шувалов был двоюродным братом графов Петра и Александра Шуваловых, служивших при дворе. Императрица Елизавета I увидела его и влюбилась. Придворные думали, что недолго быть красавцу в фаворе. Но ошиблись.

Привязанность императрицы длилась до гроба. Абсолютно неподкупный Иван Шувалов все делал "бескорыстно, мягко и со всеми ровно и добродушно" и доказал, что и в положении фаворита можно вписать свое имя золотыми буквами в анналы истории.

На его руках Елизавета Петровна умерла. Шувалова не дали забыть первые поэты России XVIII века.
Михаил Ломоносов:

Чертоги светлые, блистание металлов Оставив, на поля спешит Елизавет. Ты

следуешь за ней, любезный мой Шувалов, Туда, где ей Цейлон и в севере цветет...

Ивану Шувалову обязан не один Ломоносов. Увидев истопника, вырезавшего поделки

из полена, вельможа превратил слугу в великого скульптора Шубина.

Вполне естественно выглядит и посвящение поэта Ивана Дмитриева:

С цветущей младости до сребряных власов Шувалов бедным был полезен. Таланту

каждого покров, Почтен, доступен и любезен.

Шувалова часто называют графом. Но преподнесенный ему титул и десять тысяч

крепостных он не принял. «Ни честь, ни богатства веселить меня не могут», -

признавался он сестре.

Ему Россия обязана собранием картин, купленным в Европе, ставшим основой Эрмитажа.

История Кострова

Ермил Костров жил во времена Ивана Шувалова и «чудил без малейшей надежды на поблажку». Он был из крестьян, неимущий, с одной надеждой на талант. И это оправдывалось. Прекрасный переводчик Гомера, он умудрился послать всесильной императрице Екатерине шпильку ничуть не хуже демидовской. Когда царица, очарованная костровским переводом «Илиады», пригласила Ермила Ивановича к себе, тот было пошёл, но в московской резиденции Екатерины не появился. Его искал сам Иван Шувалов. И нашёл. В кабаке, смертельно пьяным. На вопрос: «Ермил, как ты мог променять царский дворец на кабак?» - тот ответил: «А ты побывай с моё в кабаке, так и во дворец не захочешь!» Кстати, жил Ермил в доме того же Шувалова, который из милости поселил у себя пьяного чудака. Там же Ермил Иванович, будучи, как всегда, в подпитии, затевал ссоры и дуэли с Карамзиным. Но спьяну не замечал, что фехтуют ножнами от шпаг, и очень боялся пролить чужую кровь. Любила его вся Москва за острый ум и добрые чудачества. Даже умирая в лихорадке, он умудрялся шутить: «Скажи на милость, всю жизнь пил горячительное, а гибну от озноба».