Имя писателя Юрия Нагибина увековечили в Москве

Круг света от классической «писательской» лампы. За спиной книги — бессчетное количество прочитанных и огромное количество написанных. Красивое лицо. Только взгляд — очень напряженный, острый, с каким-то скрытым страданием в глубине глаз. Следы пережитого, передуманного, высказанного и так и не высказанного прячутся в морщинках. Он смотрит со своего скульптурного портрета, как-то доверчиво, почти по-детски подперев лицо рукой. Таким увидел писателя Юрия Нагибина один из лучших скульпторов нашего времени Александр Рукавишников.

Нагибин жизнь любил и выпил ее сполна — и все поднесенные ей сладкие чаши, и все горькие. Он любил женщин и друзей, любил разговоры «за жизнь», глубокие философские беседы и легкий треп веселых вечеринок. И притом что он порой вел жизнь настоящего плейбоя, Нагибин не просто работал — пахал всю жизнь, оставив огромное наследство: свою филигранную прозу, мудрые рассказы о жизни, заметки культуролога и искусствоведа. Его знания были энциклопедическими: об одной только любимой Москве и любимых Чистых прудах знал он столько, сколько не знает сегодня никакая «Википедия». Писателя не стало в конце 1990-х, он ушел в острый и сложный момент для страны и города, да еще и оставив жесткий, многих обидевший «Дневник», увидевший свет только после смерти его создателя. В «Дневнике» Нагибин выхлестал едва ли не всех знакомых. И хотя беспощаднее всего он был к себе, это индульгенцией для него не стало: простить откровения писателя и его жесткие оценки многие просто не смогли. И все это, собравшись вместе, как-то несправедливо вытеснило имя Юрия Нагибина из нашей и так-то не слишком долгой памяти, хотя книги его все эти годы и переиздавались. Но время умеет наводить порядок в головах.

И вот имя блестящего прозаика, московского писателя Юрия Нагибина к нам все же вернулось.

...Сам факт того, что мемориальной доски в память о писателе в столице не было, до сих пор кажется удивительным. Доску пытались установить трижды, но дело ничем не заканчивалось — что-то происходило, и процесс откладывался. И можем сказать с гордостью — эту историю завершила «Вечерняя Москва». После знакомства с вдовой писателя, его шестой женой Аллой Григорьевной, мы подружились с ней, выпустили альбом о Юрии Марковиче Нагибине, который даже вошел в шорт-лист «Книги года», а затем занялись и темой установки мемориальной доски. Никакого сопротивления ни у кого эта идея не вызывала, но дело это — от подачи документов, которых надо было собрать великое множество, до получения разрешения на установку — заняло много времени. Но инициатива коллектива редакции газеты была поддержана московским правительством, и открытие памятной доски писателю стало одной из главных акций газеты в год 95-летия. Это и правда наша гордость!

Сам факт того, что мемориальной доски в память о писателе в столице не было, до сих пор кажется удивительным / Фото: Александр Кожохин, «Вечерняя Москва»

...На церемонию открытия мемориальной доски пришло много народу. Были и поклонники творчества писателя, включая, что радостно, молодежь, и представители литературного сообщества столицы, и верные памяти писателя киношники, и, конечно, члены правительства Москвы. Взволнованная Алла Григорьевна, сняв покрывало с доски, от всей души поблагодарила собравшихся за то, что они сохранили память о Нагибине и любовь к его творчеству. И ее слова благодарности столичному правительству, особенно — Департаменту культурного наследия Москвы и экс-заместителю, ныне советнику мэра Леониду Печатникову, а также инициативной группе редакции, звучали не официально, а проникновенно.

Отдельно отметила Алла Григорьевна и художественную ценность мемориальной доски: — Тут я вижу Юру таким, каким он остался в памяти.

От всей души благодарил Департамент культурного наследия и лично руководителя департамента Алексея Емельянова и главный редактор «Вечерней Москвы» Александр Куприянов. И хотя он очень не любит, когда его упоминают в таких ситуациях, нельзя не признать: Александр Иванович и правда сделал все от него зависящее, чтобы это памятное событие состоялось.

В ответном слове Алексей Емельянов, в частности, заметил: — Когда мы узнали об этой инициативе «Вечерней Москвы», мы были несколько удивлены: неужели в столице нет мемориальной доски одному из самых выдающихся писателей XX века? Общими усилиями было решено это исправить. Юрий Нагибин — москвич, во многих произведениях которого изображены родной город, места, где он гулял, жил и работал. Очень важно, чтобы в столице было как можно больше адресов, связанных с памятью наших выдающихся соотечественников.

А потом начались воспоминания — тех, кто знал Нагибина лично и дружил с ним.

— Когда я работал в журнале «Смена», Юрий Маркович был одним из наших авторов. Это был человек очень высокой культуры.

По-настоящему его творчество не было по достоинству оценено при жизни, — говорил писатель, председатель Российского детского фонда Альберт Лиханов.

Да, это правда. Несмотря на огромный талант и громкий титул «Лучший писатель Европы», полученный в Италии, Юрия Нагибина не смогли в полной мере оценить именно на родине. Виной всему стала нелюбовь прозаика к советской власти. Формально все было неплохо: он писал книги, по его сценариям снимались фильмы, которые ныне входят в золотой фонд советского кино, стоит вспомнить хотя бы замечательного «Председателя» с Михаилом Ульяновым, невероятную по трагизму ленту «Бабье царство» с Риммой Марковой и Ниной Сазоновой, или «Красную палатку». А фильм «Дерсу Узала», снятый Акиро Куросавой по адаптированному Нагибиным «под кино» роману В. Арсеньева, получил премию «Оскар» как лучший иностранный фильм...

Но вот — дело сделано. Теперь, заглянув в Армянский переулок, вы увидите на доме № 9/1 красивую мемориальную доску. И может быть, она сподвигнет вас на главное, заставив перечитать великого современного писателя Юрия Нагибина.