Под крылом самолета о чем-то поет зеленое море

Если бы не самолеты и небо, я был бы другим человеком.

В полеты родители начали брать меня рано. Вряд ли я осознавал всю прелесть полета  тогда, в пять лет, на Ту-134. В них прилично трясло, проваливало в воздушные ямы, и от этого половина пассажиров активно пользовалась бе-пакетами. Люди в синей форме, в синих фуражках с эмблемой - позолоченными крыльями - проходили между рядов самолета, вселяя своей полуулыбкой уверенность, что наш самолет – самый надежный в мире.

Сначала мы летали к Черному морю. Стоило это нам совсем дешево: отец – работник гражданской авиации. Льготы. Затем его отправили работать на пять лет в зарубежное представительство Советских авиалиний. Разумеется, с семьей. Так что жизнь с 4 по 9 класс у кромки Атлантического океана была для меня сплошной песней. Мы каждое лето 15 часов летели на родину, а затем столько же обратно. Ярчайшим впечатлением тех лет был взлет в кабине Ил-86 над океаном.

В сумерках разгон по взлетной полосе до 450 километров в час, отрыв, набор высоты и вдруг уже в темном (если смотреть с земли) горизонте – вспышка! Там, выше, на высоте 2-3-4 километрах диск солнца еще пылал оранжево-красным. И он, словно плавясь в воде, опускался в сереющий океан.

Пилоты шутили только до взлета и через 20 минут после взлета. Во время – разговоры только по существу: «скорость…, закрылки…, шасси…, крен влево на 10 градусов». Стюардесса: «Вас приветствует командир корабля»… Командир: «Здравствуйте, наш полет будет проходить на высоте 11000 метров…» Они казались мне не обычными людьми – я их видел сильными, уравновешенными, справедливыми. Как будто они сами состояли из неба.

Я считаю, мне очень повезло расти среди таких людей – у меня полсемьи работали (еще при СССР) и до сих пор все работают в гражданской авиации. Когда все наши авиаторы собирались летом в деревенском доме бабушки, я готов был бесконечно долго слушать их рассказы. «На восьми тысячах наш борт вдруг тряхнуло, затем – разгерметизация салона», в другой раз - «пилотов скоро совсем не будет, пилотировать будет автомат, но без бортинженера лететь нельзя».

Расти среди таких искренних и верящих в силу разума людей - это и уроки отношения к жизни, и радость от ощущения принадлежности к чему-то высокому. А это что-то - действительно было высоким. Даже когда в 90-е гражданская авиация застыла, а затем посыпалась, даже когда зарплаты этих людей стали копеечными (не на месяцы, а на годы), даже когда им - летчикам, инженерам, авиадиспетчерам - пришлось подрабатывать на стороне, чтобы обеспечивать свои семьи. Они не ушли из профессии. Они не ныли.

Потому что есть небо. Потому что есть серебристые крылья. Потому что есть синяя форма.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции