Не упасть, когда падают другие

Несмотря на то, что я сильно опаздывал на встречу с любимой, тоже остановился. Вспыхнули воспоминания о работе на Скорой помощи и привитое мне чувство долга. В общем, мимо пройти не смог.

- Я фельдшер, давайте помогу. "Скорую" уже вызвали? 

Молодой человек, Алексей, облегченно вздохнул: 

- Да-да, вызвали!

У бедолаги на асфальте характерный приступ эпилепсии. Для непривычного человека зрелище жутковатое: мышцы всего тела сокращаются  с большой силой, кисти рук сжаты в кулаки, челюсти сжимаются. Одет парнишка бедно, из внутреннего кармана вываливается баллончик недорогого женского дезодоранта и женского же шампуня. Видать, нес подарки своей любимой. Мимо проползают иномарки, любопытно-равнодушные лица…

- Карандаш, ручка есть? – Алексей трясущимися руками достает ручку. Разжимаю парню челюсти, вставляю пластиковую ручку. Кладем несчастного на бок, чтобы язык не завалился в гортань, и его не постигла нелепая смерть.

Ждем "Скорую". Как назло, транспортный поток здесь скован могучей пробкой. Бедолагу у моих ног судороги отпускают. Но ненадолго. Спустя минуту его сминает новый приступ. Присаживаюсь на корточки, чтобы поудобней держать его челюсти, и тут с треском на моей заднице рвутся штаны! Любимые штаны, старые, еще с армии. Снимаю с себя куртку, завязываю на поясе рукава, прикрывая разрыв и нелепые трусы под ним…

… На шестом по счету приступе из-под эстакады показывается долгожданная "Скорая". Очумело машу им руками, изо рта бедолаги уже идет пена. Ребята в синей форме выскакивают. Оказывается, ехали на другой вызов, но, слава Богу, остановились.

- Куда, ну куда ты руки суешь, - одергивает меня женщина-доктор, когда я голыми, без перчаток, пальцами пытаюсь придержать «бабочку» (игла-катетер для внутривенных инъекций). – У него там СПИД, может, гепатит!

Закатываем парню рукава. Так и есть. Следы многочисленных инъекций…

Грузим его на носилки. "Скорая" увозит, а я, с порванными на заднице штанами, иду ловить такси до дома. В таком виде ехать в подземке не очень  приятно.

…Поздним вечером иду по пустым московским улицам и размышляю. О судьбе этого несчастного, о судьбах каждого из нас. Душу понемногу сковывает тревога. Неужели все мы вот так же будем валиться на безжалостный московский асфальт? И поодиночке корчиться в судорогах? И так, все мы вымрем, уйдем под землю. Кончится весь народ, Москва, Россия… Этот парень, возможно, сам себя довел до такого состояния, он же наркоман. А может, ему и помогать не надо было? Многие так и поступают. Проходят мимо. Этим тоскливым вечером сердце сжимают нехорошие предчувствия... Что будет с нами?

Свет приходит в душу внезапно. Каким бы наркоманом этот, безымянный, ни был, помогать ему надо! Надо держаться. Несмотря ни на что. До конца. А когда придет конец, пусть даже это будет Конец Света – встретить его надо достойно. С высоко поднятой головой.

Корвина, героя одной из книг любимого мной Роджера Желязны, после конца света спросили:

- И куда ты направишься теперь? Твой мир разрушен…

- Я буду собирать обломки!

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции