Главное
Путешествуем ВМесте
Карта событий
Смотреть карту
Сторис
Если попали в ДТП, что делать? Полицейский с Петровки

Если попали в ДТП, что делать? Полицейский с Петровки

Теракт в Крокус Сити

Теракт в Крокус Сити

Какие профессии считались престижными в СССР?

Какие профессии считались престижными в СССР?

Выборы

Выборы

Ювелирные украшения из СССР

Ювелирные украшения из СССР

Идеальный мужчина

Идеальный мужчина

Полицейский с Петровки

Полицейский с Петровки

Фестиваль молодежи

Фестиваль молодежи

Русский след в Гарри Поттере

Русский след в Гарри Поттере

Почетный полярник Юлиан Семенов

Технологии
Почетный полярник Юлиан Семенов
Юлиан Семенов был душой всех компаний. / Фото: «Вечерняя Москва»

Она вручается за достижения в области экстремальной геополитической журналистики. Потому что сам Семенов был не только прекрасным писателем, но и неутомимым журналистом, который вел репортажи из джунглей Вьетнама, гонялся по миру за нацистскими преступниками, искал Янтарную комнату и совершил еще много разных подвигов. Об одном из них — доселе неизвестном широкому читателю — наш рассказ. Его автор — один из первых лауреатов премии имени Ю. Семенова.

В июле 1989-го мне позвонил Артур Чилингаров: «Слушай, ты в отпуске уже был?» — «Нет, а что?» — «Не хочешь на Южный полюс со мной махнуть?» Далее последовало предложение из категории тех, от которых невозможно отказаться. Со свойственным ему напором и красноречием известный полярник расписал все прелести предстоящего полета. Вопервых, маршрут пройдет с остановками в ряде городов Северной и Южной Америки. Во-вторых, и это самое главное, полет станет рекордным, поскольку еще никогда в истории тяжелый транспортный самолет не приземлялся в Антарктиде в условиях полярной зимы, а июль как раз был там пиком зимы и ночи. В-третьих, в Штатах самолет должен был забрать участников международной трансантарктической экспедиции и пятьдесят ездовых собак, чтобы доставить их к месту старта.

«Ты, конечно, решай сам, но имей в виду, что Юлиан Семенов уже дал согласие», — этот козырь Чилингаров оставил напоследок, и ясно, что теперь мне не оставалось ничего другого.

Спустя несколько дней мы встретились у служебного входа в аэропорту «Шереметьево-1», погрузились в самолет Ил-76 и полетели в Антарктиду. Там, где присутствует Артур Чилингаров, никогда не обходится без приключений. Когда он был начальником комсомольско-молодежной дрейфующей станции «СП-19», льдину расколотило так, что даже вертолету сесть было негде. Он попадал в бессчетное число авиационных происшествий.

Корабли, на которых он плавал, почти неизбежно оказывались в ледовом плену. Самолеты, на которых он летал, вмерзали в лед. Правда, при этом Чилингарову всякий раз везло, и из самых поганых ситуаций он всегда выходил целым и невредимым.

Когда мы взлетели и налили по первой, я не преминул напомнить об этом своему старому товарищу. «Ну что ты волнуешься! — возмутился Герой Советского Союза. — Это же не рядовой рейс. Это литерный рейс! Самолет специально готовили в КБ Ильюшина. Самую лучшую машину выделили. Самый лучший экипаж. Вон иди в кабину, познакомься — командиром у нас шеф-пилот ильюшинского КБ Станислав Близнюк. Красавец!» Налили еще по одной. Душой компании сразу стал Юлиан Семенов. В молодости, как журналист, Юлиан бывал на Северном полюсе.

Теперь у него появился шанс увидеть Южный. Кто бы из писателей еще мог похвалиться этим? Когда часов через пять летели уже над Атлантикой, в полупустом чреве огромного самолета наметилось какое-то нездоровое оживление: туда-сюда забегали механики и бортинженеры.

Чилингаров, почувствовав неладное, отправился на второй этаж к пилотам. И вскоре выяснилось: сдох один из четырех двигателей. Почти всех немногочисленных пассажиров — а было нас на борту человек пятнадцать — к этому времени уже сморил сон. Понятно, что никому не улыбалось упасть в океан, но Артур заверил, что и на трех движках до берега долетим.

Среди пассажиров был фотокорреспондент ТАСС Валя Кузьмин, добрейший человек и великолепный профессионал. При этом внешность он имел, как бы помягче выразиться, не совсем привлекательную. Лысый череп, худое лицо.

И вот он из самых добрых побуждений пытается растолкать спящего писателя: «Юлиан Семенович, проснитесь, у нас неполадки на борту». Семенов открывает глаза. «О, — громко говорит классик детективной литературы, — а вот и смерть пришла».

Это сразу разрядило обстановку на борту, а Юлиан сделался самым любимым членом компании и оставался таким на протяжении всего рейса.

Рейс между тем сильно затянулся. Практически на трех двигателях мы доковыляли до Канады, потом перелетели в американский город Миннеаполис, где должны были взять попутный груз: тех самых участников трансантарктической экспедиции и пятьдесят собак, на которых полярникам предстояло пересечь шестой континент.

В ходе трехдневной стоянки наши технари пытались своими силами устранить неисправность, но это у них не очень получалось. Чилингаров с каждым часом все больше мрачнел. Рейсу, который задумывался как героический и рекордный, теперь грозил вполне бесславный конец.

Ближайшая база, где можно было заменить сдохший двигатель, находилась на Кубе. Но долетит ли до Гаваны груженный под завязку транспортник с неисправным мотором? Да и выпустят ли такой самолет в небо американцы? Они уже знали о наших проблемах, и когда мы садились в Миннеаполисе, то на аэродроме было все готово к аварийной посадке: пожарные автомобили, машины «скорой помощи»… Тем временем в самолет загрузили деревянные клетки с огромными лохматыми псами, отчего чрево «Ила» сразу стало казаться тесным. А контингент пассажиров пополнился шестью очень колоритными персонажами — американцем, британцем, китайцем, японцем, французом и нашим соотечественником по имени Виктор Боярский.

Они как раз и были той самой экспедицией, которой предстояло впервые в истории на собаках пересечь весь антарктический континент. И такая закавыка с этим двигателем… Ситуация грозила скандалом на весь мир.

С американцами как-то удалось разрулить. Они посадили на борт своего человека, штурмана, который должен был проследить, чтобы русский самолет нигде не отклонился от курса, полетел прямо на Кубу. Благополучно дотянули до Гаваны. Оставив собак и их поводыря в самолете, всей командой поехали в отель.

Никто не мог сказать, сколько времени займет ремонт. Тут Юлиан опять меня поразил: он одним из первых получил ключ от номера, однако еще битый час не отходил от стойки, пока не убедился в том, что расселены и все остальные члены команды. «Я ведь, старичок, почти местный здесь и могу решить любую проблему», — пояснил классик советской литературы, чьи произведения к тому времени были изданы тиражом 12 миллионов экземпляров.

Очень скоро стало ясно, что классик в этой ситуации становился у нас главным лицом. Потому что это была Куба, где никто никуда не спешил и замена двигателя грозила стать операцией, которая растянется на многие дни и даже недели. А Семенов на Кубе был чуть ли не таким же популярным и уважаемым, как Фидель Кастро, и только он мог решить проблему.

Ситуация с каждым часом становилась все хуже. Дело происходило в июле, в самый пик тропической жары. Уже на следующее утро из аэропорта в отель примчался встревоженный каюр: полярные собаки не выдерживают сорокаградусной жары, одна уже сдохла, остальных, если ничего не предпринять, ждет та же участь. Собаки были не обыкновенными дворнягами, а элитными лайками, и каждая стоила как приличный автомобиль.

Юлиан направился к своим кубинским друзьям — в правительство, мэрию, куда-то еще. К вечеру всю свору перевезли в гаванский зоопарк и стали непрерывно поливать холодной водой. На следующий день лапы отбросил еще один пес, самый опытный из всех, коренник по кличке Годзилла. В американской прессе появились язвительные заметки: русские не справляются с важной гуманитарной миссией по доставке в Антарктиду экспедиции, которая организована под эгидой ООН.

А ситуация с ремонтом никак не продвигалась. Наши кубинские друзья с доброжелательными улыбками осматривали двигатель и говорили, что лететь на таком неисправном самолете никак нельзя. Если их спрашивали, когда они заменят двигатель, кубинцы с готовностью отвечали: «Завтра». Что, как объяснил нам Юлиан, означало: может, через месяц, а может, через год. Каждое утро он отправлялся в высокие инстанции.

Там его обнимали, угощали ромом и обещали немедленно ускорить процесс. На третий день, когда мы оказались перед угрозой потерять третьего пса, Юлиан направил телеграмму на имя генсека Горбачева, где обрисовал трагическое положение и просил вмешаться. Затем он купил на свои деньги два ящика рома и передал их кубинским авиаинженерам. Не ясно, что сработало: телеграмма Михаилу Сергеевичу, визиты в правительство или банальная взятка в виде рома. Но кубинские инженеры приступили к замене двигателя.

Поздно вечером мы с Юлианом возвращались в отель. Я падал на кровать как подкошенный, а проснувшись ночью, всегда заставал одну и ту же картину: Юлиан сидел за столом в клубах сигаретного дыма и правил рукопись. «У меня норма, старичок, — объяснял он мне. — Я должен успеть».

Если выдавалась свободная минута, Юлиан пускался в увлекательное повествование о своей жизни, наполненной поездками на войны, встречами с легендарными людьми… Для знаменитого писателя он был слишком доброжелателен и открыт.

День спустя мы на четырех двигателях взлетели с Острова свободы и взяли курс на юг. Заправка в Лиме, ночевка в Буэнос-Айресе, перелет в чилийский городок Пунта-Аренас. Теперь оставался последний, самый сложный этап — перелет на остров Кинг-Джордж, в Антарктиду.

Два дня в Чили были очень нервными для экипажа: только Близнюк мог принять окончательное решение на вылет. В зависимости от метеоусловий на острове, от состояния полярного аэродрома, от его собственных надежд на удачу.

Полоса на КингДжордже была чуть длиннее километра и с обеих концов обрывалась в океан. То есть выкатиться за ее пределы было никак нельзя. Любая промашка грозила гибелью. К тому же полоса была покрыта льдом и снегом, что тоже не прибавляло пилоту оптимизма.

К исходу вторых суток Близнюк принял решение на вылет. Бортмеханики наполовину уменьшили давление в шинах шасси. Полетели! Посадка в Антарктиде была жесткой: летчик специально так впечатал самолет в лед, чтобы максимально сократить пробег. Бортмеханики на ходу открыли обе боковые двери, чтобы а) пассажиры могли покинуть самолет в случае аварийной ситуации, б) максимально сократить пробег. «Ил» скользил по ледяной полосе с распахнутыми дверями, словно растопыренными ушами. И через семьсот метров (всего семьсот!) он остановился, вызвав бурное восхищение чилийцев, которые были хозяевами этого полярного аэродрома.

Все дальнейшее — уже совсем другая история. Участники международной экспедиции оседлали упряжки и отправились по направлению к Южному полюсу, а спустя двести дней финишировали по другую сторону шестого континента. Наш Виктор Боярский теперь очень известный полярник, директор Музея Арктики и Антарктики. Командир «Ила» Станислав Близнюк после полета получил звание Героя Советского Союза. Артур Чилингаров подался в политику и четыре срока подряд был вице-спикером Госдумы, но и льды — надо отдать должное — не забывал.

Мой новый друг Юлиан Семенов вскоре после возвращения в Москву тяжело заболел. Обширный инсульт. Так до ухода и не поправился. По всему выходит, это было последнее приключение в его богатой на авантюры жизни.

Эксклюзивы
Вопрос дня
Кем ты хочешь стать в медиаиндустрии?
Спецпроекты
images count Мосинжпроект- 65 Мосинжпроект- 65
vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.

  • 1) Нажмите на иконку поделиться Поделиться
  • 2) Нажмите “На экран «Домой»”

vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.