Тайны секретного хранилища

Начать наше расследование мы решили с беседы с Ниной Выдриной, заведующей отделом учета фондов Государственного исторического музея.

- Нина Тимофеевна, сколько вообще экспонатов числится в Государственном историческом музее?

- 4,5 миллиона предметов. Из них только 28 тысяч находится на выставках — в том числе в других городах и за границей. То есть посетители музея видят лишь малую толику экспонатов ГИМ. Чуть больше могут увидеть те, кто посещает наши привозные выставки вне Москвы…

- Где это все хранится?

- Все фондовые отделы находятся в главном здании музея на Красной площади, в переданном нам здании Музея Ленина и в наших филиалах. Отдел дерева хранит часть экспонатов в помещениях музея-усадьбы «Измайлово». В нашем здании, на Красной площади, дом 1, находятся отделы нумизматики, изобразительных материалов, археологии, драгоценных металлов, стекла и керамики, оружия, рукописей, здесь же находится и книжный фонд. В помещениях Музея Ленина — отделы древнерусской живописи, металла, письменных источников, тканей, картографии. Все помещения отделов приспособлены под хранилища. Везде есть специальное оборудование и установлен необходимый климатический режим.- 

- Какие отделы самые крупные?

- Больше всего хранит отдел нумизматики — 1 миллион 700 тысяч предметов, в археологии — около 1,5 миллиона. Отдел изобразительных материалов тоже считается большим — около 60 тысяч предметов. Тут еще нужно знать некоторые особенности: есть, например, пачка писем от Иванова к Петрову. При этом каждое письмо из пачки может быть написано на 10 листах. И таких писем — штук 15. Листы просчитываются отдельно, но мы всю эту пачку учитываем как одну единицу хранения. Получается, что в итоге по объемам хранения такой отдел может быть больше другого, где формально предметов числится больше.

- Есть ли предметы, требующие какого-то особого отношения?

- Всем экспонатам нужны примерно одинаковые условия. Общий режим такой: +18 градусов, влажность воздуха — 55 процентов. Для всего: для картин, драгоценных металлов, ткани. В залах у нас такая же температура, поэтому многие посетители говорят, что в музее прохладно. Некоторые жалуются и на то, что темно — это так. Яркий свет противопоказан древним вещам. Для графики, акварели это — смерть. Мы можем экспонировать такие вещи не дольше, чем три месяца.

- Быстро растут музейные запасы?

- В год ГИМ закупает 200–250 предметов. Небольшое количество вещей нам дарят. А основные поступления идут за счет археологических экспедиций музея. В целом может приходить до 10–15 тысяч предметов в год.

- Хватает места?

- У нас на квадратный метр площадей приходится около 300 предметов. Не стоит думать, что все они гигантские: археологические находки, например, очень мелкими бывают. Но места маловато. Приспосабливать существующие помещения смысла уже нет.

- Если предложат фондохранилище где-то далеко, например, на территории Новой Москвы, как отнесетесь к этому?

- Возможно, стоило бы возвести еще один депозитарий в том же Измайлове. На окраинах — нет, думаю, мы бы от такого отказались.

ЗОЛОТЫЕ СОКРОВИЩА ОСОБОЙ КЛАДОВОЙ

Мы ходим в самые разные музеи, но не задумываемся, что любой из них является в первую очередь хранилищем огромного количества исторических артефактов. И вне поля нашего зрения оказывается чуть ли не 90 процентов экспонатов. Потому мы решили проникнуть в фондовый отдел одного из главных столичных музеев — Государственного исторического и, как говорится, «показать все, что скрыто» от взора посетителей.

Нас встречает Татьяна Сизова, которая заведует драгметаллами вот уже без малого 20 лет.

Проскальзываем в маленькую дверь, спрятавшуюся между залами, и оказываемся в помещении с высоким потолком.

Тишина, старая мебель и винтовая лестница, уходящая куда-то наверх… — Годом рождения нашего отдела принято считать 1905-й, — рассказывает Татьяна Сизова. — Тогда для хранения вещей из драгоценных металлов — золота, серебра, платины — решили построить Особую кладовую. Изначально это помещение было музейным залом — в нем размещалась экспозиция, посвященная Тверскому княжеству. Но ему не повезло. Отделили эту башенку, проложили толстые стены кирпичом.

А вот и кладовая! Открываем гигантскую тяжелую дверь и оказываемся в просторной комнате, стены которой заставлены высокими деревянными шкафами.

А там — чего только нет! Золотые кувшины, блюда, украшения… — Мы иногда организуем экскурсии в Кладовую, но детей сюда не пускаем. Здесь даже взрослые люди перестают за себя отвечать, — говорит Татьяна, проводя рукой в белой тканой перчатке по круглому застекленному столу в центре комнаты.

— Когда-то нашим отделом заведовала Марина Михайловна Постникова-Лосева — один из крупнейших в мире знатоков ювелирного искусства, автор множества книг и каталогов.

Когда к ней приходили устраиваться на работу, она заводила соискателей в Особую кладовую и доставала из шкафа лоток, в котором хранятся кольца. Если руки людей «на автомате» тянулись к лотку, Марина Михайловна их на работу не брала. Чтобы здесь работать, нужно быть абсолютно равнодушным к украшениям.

Разглядываем брошки и серьги, но желания срочно нацепить все на себя не возникает — замираем перед осознанием того, какая это все старина. Да и моды уже не те! — Вот эти деревянные шкафы, в которых мы храним вещи, сделали на специальном заводе музейного оборудования в Риге. Такой мебели больше нет ни у кого, — с гордостью говорит Татьяна Ивановна, — и пока места хватает. Часть вещей находится на постоянной экспозиции, часть регулярно забирают на выставки.

— Как вещи попадают на выставки? Невозможно же помнить, где что хранится! — Опытные кураторы отлично знают фонды, — отвечает завотделом. — Но чаще к нам приходят сотрудники и говорят: «Делаем вот такую выставку.

Чем можете порадовать?» — А что же отбирают на выставки? Какие вещи вообще есть в отделе? — У нас нет, наверное, только Древнего Египта и какого-нибудь колумбийского золота, — отвечает Сизова, — а Европа и Восток есть! В этом шкафу — Турция, Азербайджан, Армения, Грузия...

Татьяна Ивановна подводит нас к круглой витрине в центре комнаты: — Это знаменитая брошь-стрекоза. Ее на своем теле привезла наша сотрудница из Свердловска в начале 80-х. Местная жительница передала ее в дар музею.

Когда стали выяснять историю этой изящной вещицы, возник вопрос: откуда она взялась у скромной модистки ? Та рассказала: «Это не моя тайна, но я знаю, что брошку привезли из Ипатьевского дома, где расстреляли семью Николая II».

Cтрекозу могла носить одна из царевен… Возникает вопрос: а как же вещи вообще попадают в отдел драгметаллов? Неужели это все подарили модистки из Свердловска?

— Вещи приходят к нам поразному. Началось с того, что в 1905 году отделу около 800 предметов подарил Петр Иванович Щукин. В 1912 году меценат скоропостижно скончался.

Все его собрание перешло к музею. Так к нам поступило еще 10 тысяч предметов. Недавно мы проводили выставку «Красота на каждый день» — ювелирные украшения фабричной работы ХХ века. И посетители понесли в музей свои вещи.

Оказалось, бабушкины украшения — музейная ценность! Так у нас появились новые запонки, брошки. Конечно, мы закупаем вещи. Находим их и на аукционах, и в частных коллекциях, и на антикварных салонах.

О своем отделе Татьяна Ивановна может говорить бесконечно, однако ей пора возвращаться к работе. Мы покидаем Особую кладовую. Только здесь понимаешь, что представляет собой музей на самом деле и как тут работают.

И сколько еще шедевров скрыто от наших глаз в этих закромах — жизни не хватит, чтобы налюбоваться.

СТАРЕЙШИЕ МУЗЕИ СТОЛИЦЫ

■ Старейшим музеем — причем не только Москвы, но и всей России — считается Оружейная палата. Изначально служившая хранилищем, она получила музейный статус в 1806 году посредством указа императора Александра I. С того времени запрещалось выдавать или продавать из Палаты какие-либо ценности без личного предписания правителя. Здание, в котором сейчас размещается музей, построили в 1851 году.

■ Третьяковская галерея чуть помоложе: годом ее рождения считается 1856-й. Ее основал купец Павел Третьяков, увлеченный коллекционированием предметов живописи.

■ Следом, в 1872 году, начал свою работу Политехнический музей. Однако, несмотря на солидный возраст, «ведет» он себя по-молодому: здесь регулярно читают лекции, проводят семинары и дискуссии, показывают кино.

■ Государственный исторический музей распахнул свои двери для посетителей в мае 1883 года. Работа здесь не останавливалась даже во время войны и капитального ремонта, длившегося 11 лет.

■ А вот Государственный музей изобразительных искусств имени Пушкина по сравнению с вышеперечисленными учреждениями культуры юн и свеж. Его открыли в 1912-м: в этом году здесь празднуют 100-летний юбилей.

■ Усадьбу «Останкино», где великолепно сохранились интерьеры ХVIII века, открыли для посещения в 1918 году.

ЦИФРЫ

Музеи — удовольствие недешевое, если вы не школьник и не пенсионер. Пальму первенства по дороговизне билетов держит Оружейная палата: билет для взрослого без скидок стоит 700 рублей. В Музей изобразительных искусств имени Пушкина пускают за 400 целковых. Третьяковка — чуть дешевле. Здесь взрослый билет стоит 360 рублей. В другую галерею, Зураба Церетели, пускают уже за 300 рублей. А вот в Московском музее современного искусства цены демократичные: 150 рублей с человека. Столько же стоит и посещение Музея современной истории России. Во многих учреждениях культуры предусмотрены семейные билеты, которые предоставляют значительную скидку. В Историческом музее, например, билет для родителей с детьми стоит 440 рублей.