Самый, самый большой страх

Мой двухгодовалый сынишка недавно приболел. Ничего серьезного, но неприятно. Например, ему приходилось микстуру пить по часам.

Ему пить, а нам - вливать ложку этой неприятной жидкости. 

—  Сынок, ну ложечку, —  упрашиваю я своего шалопая. —  А то в буковки играть не будем.

—  И печенье не получишь, —  грозит супруга лишением единственного разрешенного лакомства. — И гематоген не дам сегодня.

А мальчик смотрит да потешается — включился в игру. Понимает, что все получит при любом раскладе. 

Мы обещаем рассказать деду о его плохом поведении. Заливается, хохочет. А мы уже закипаем. И, как обычно, переживания свои выплескиваем друг на друга.

Когда мы еще только ждали появления этого парнишки, когда он еще только спал в коляске, трогательно, с закрытыми глазками, тыкался в мамину грудь, вот тогда мы договаривались, что будем воспитывать его в любви... и строгости. Не исключали даже шлепки по попе в благих целях. Но когда пришло время, никто из нас не нашел в себе отваги наказывать это белобрысое существо. Были вялые попытки, которые показали — сын не очень-то боится этих шлепочков. А в угол он сам бежал, смеясь и радуясь, словно это игра.

Ну так вот, возвращаемся к лекарству. Меня внезапно осеняет:

— Ну все, Дань, теперь мы с мамой начинаем ссориться.

Ребенок меняется в лице и бросается за несчастной этой ложкой, которой битые 15 минут жонглирует супруга. Оступается, падает, но тут же вскакивает и — «хлюп» — содержимое микстуры у него в желудке.

— Не надо ссориться, — смотрит на нас. — Давайте «каравай» водить. Вместе.

Мы с женой порой ссорились, причем по пустякам. Малыша не особо замечали — что он понимает? А его первым сознательным поступком стала попытка помирить нас. «Не ссорьтесь, не ссорьтесь!» — испуганно кинулся он к нам во время очередной размолвки. «Нет, нет, мы дружим!» - пристыженные загалдели мы.

Мы рассчитываем дать ребенку счастье через комфорт, досуг, разную вкуснятину. А ему много не надо — главное, чтобы мама и папа не кричали друг на друга. Я потом пообещал себе, что никогда больше не стану шантажировать сына ссорой с мамой. И теперь мы очень стараемся не ругаться. Потому как знаем: Данька скорее согласится остаться голодным, без прогулки, игрушек и сказок, только бы не испытывать больше этого страха.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции