Том Круз: И я ударил лицом в грязь…

В понедельник, 1 апреля, представлять картину в Москву прибыли Том Круз и Ольга Куриленко, сыгравшие в фильме супругов-космонавтов на фоне пост-Апокалипcиса. Оба - ослепительно красивые и предельно демократичные в общении с журналистами. Оказывается, с московской публикой обеих звезд связывают приятные эмоции:

- Мне всегда приятно возвращаться в Москву, - говорит украинка Ольга Куриленко. - Россия - это страна, где люди говорят на моем родном языке. Здесь я провела много времени, начала свою карьеру. У меня здесь друзья. Поэтому для меня это немножко такое… возвращение домой.

- Я побывал впервые в Москве в конце 80-х годов, - вспоминает Том Круз. - Когда появилась такая возможность - я тут же ее использовал. Ведь у меня всегда была мечта снимать фильмы и путешествовать. И я всегда подталкивал студии - говорил, хочу сам представлять фильмы в разных странах, с разными командами актеров. Именно поэтому я стал продюсером.

Я люблю делать фильмы и хочу создавать истории, которые позволяют людям из разных стран лучше понимать друг друга. Каждый такой визит для меня - особенный. А поездка в Россию - вообще привилегия. Спасибо, что вы принимаете меня.

- Если бы вы были продюсером российско-американского фильма - какую тему выбрали бы?

- Не знаю. Я всегда стараюсь найти тему, которая привлечет больше всего зрителей. Каждый раз снимая фильм, я воспринимаю себя как студента, который учится на истории фильма. Вообще у меня очень широкий вкус. Я люблю и драму, и комедию, и приключенческие фильмы, и научную фантастику… Все зависит от истории.

- Чем вас подкупила история «Обливиона»? Как вы оказались в проекте?

- Мне всегда нравились научно-фантастические фильмы. Этот жанр позволяет таким художникам, как Джозеф Косински воплотить на экране свои фантазии, свои видения. Раньше я с ним не встречался. Когда я позвонил ему и мы встретились, он показал мне свои комиксы. И я был очень впечатлен. Ведь сегодня именно этот жанр позволяет режиссерам создавать целые миры - как вестерны 50-60-х годов, дававших зрителям опыт эпического кино. В научной фантастике по-новому излагаются человеческие истории. Они приглашают зрителей в новый мир…

Помните, раньше мы смотрели черно-белую фантастику? А потом пришел Кубрик и впервые показал космос цветным. Следующим шагом стал Стивен Спилберг, не подозревавший, что его «Инопланетянин» станет классикой научной фантастики. А потом пришел Ридли Скотт и создал «Бегущего по лезвию бритвы» и другие фильмы. И сегодня мы воспринимаем этот жанр снова по-другому, по-новому. Каждый раз новый мир выливается на нас с экрана

Мы много обсуждали с Джозефом - и разные истории, и технические приемы. И когда люди смотрят «Обливион» - они понимают, что Джозеф Косински - просто визуальный гений. Он очень четко видит, что хочет получить на экране. Он мне рассказал, каким хочет сделать этот фильм. Например, башню он не снимал на зеленом экране. А несколько недель снимал камерами на вулкане - чтобы получить кадры натурального восхода и заката солнца. И затем поставил огромные экраны на съемочной площадке, и показывал на них облака. И вы видите их отражения в стеклах башни - и понимаете, что они натуральные. Все настоящее, не компьютерное. Он пытается ввести людей внутрь истории. Всего одна деталь, но поверьте - раньше такого никто не делал. Когда мы снимались на фоне этих экранов - то надеялись, что это сработает, потому что это позволяет создавать непередаваемую красоту нового мира.

- Что вы думаете о своем герое Джеке Харпере?

- Он простой человек, белый воротничок, механик, который каждый день спускается на землю и ремонтирует машины. Он не супергерой, хотя и водит прикольный звездолет.

Его работа состоит в том, чтобы ремонтировать дроны и остаться в живых. Он очень человечный персонаж. Но его вера подвергается сомнению, и ему приходится найти нового себя

- Где снимали картину?

- В Исландии и в Калифорнии. Я давно хотел там побывать, в Исландии, и вот довелось. Там было светло буквально 24 часа в сутки, я не мог спать… И мы забирались на вулканы, путешествовали, погружались под воду с аквалангами…Мы создали особую текстуру нашего мира, которую буквально можно почувствовать. Это визуальная красота, которая просто засасывает тебя в экран. Джозеф Косински создал свой мир - от начала и до конца.

- А что означает название фильма - «Обливион»?

- Мы как раз это обсуждали вчера вечером. Почему-то в России не перевели на русский это английское слово, означающее одновременно «забвение», «забытье», «помилование» и «полное уничтожение». Может, потому, что буквальный перевод слова не передает концепцию фильма… Это целое понятие…

- В фильме поднимается вопрос памяти человека, - добавляет Ольга Куриленко. - Это история человека, который наполовину потерял память.

Он что-то помнит, что-то - нет. Историю можно рассматривать и в политическом смысле - стоит ли нам верить всему, что нам говорят. Или лучше все-таки думать своей головой, как думает Джек. Он ищет правду, потому что Юлия дает ему толчок. Он хочет смотреть правде в глаза, чего не делает его партнерша (ее играет Андреа Райзборо - Н.Б.). Она боится правды. Один человек остается в забвении, а другой пытается из него выйти. Я думаю, это очень интересно.

Кстати, готовясь к съемкам я пересмотрела не раз «Солярис» Тарковского. Там тоже затрагивается тема памяти…

- Ольга, ваша героиня - Юлия Русакова. Откуда взялось это имя? Оно было изначально в сценарии?

- Нет, в самом начале она не была русской. У нее не было национальности. Она была просто Джулией. После большого кастинга, когда выбрали меня, решили сделать ее Юлией Русаковой. Но Джулия могла быть и американкой - ведь команда ее корабля «Одиссей», который упал на Землю, была интернациональной.

- Том, в картине много спецэффектов и трюков, многие из которых вы выполняете сами. Почему они для вас так привлекательны?

- Мне нравятся все - и играть драму, и выполнять сложные трюки. Я люблю сниматься вообще. Например, в сцене, когда в космическом корабле мы с Ольгой теряем гравитацию, нужна была особая камера. Мы просто вертелись как в стиральной машине… И это было потрясающе, мне так понравилось! Чтобы снять это, требовалось большое техническое мастерство.

- А мне - нет, - добавляет Ольга Куриленко. - Я не люблю американские горки.

- Да, она их не любит, но ей тоже понравилось, - смеется Круз. - Как и езда на космическом мотоцикле, который был создан специально для этого фильма. Я умею ездить на мотоцикле и сказал ей: главное, ты держись за меня крепко.

Это же не простой мотоцикл. Если что-то пойдет не так - нам придется набрать скорость, чтобы выровнять равновесие. И мы неслись на этом мотоцикле по равнине Исландии, подскакивая на кочках. И Ольга то и дело отпускала меня и хваталась за руль - она ведь тоже умеет водить мотоцикл. Она пыталась взять управление на себя, я же говорил ей: не трогай руль, это очень опасно, ты можешь нас убить.

- Но я пыталась помочь тебе! - смеется Куриленко.

- Я знаю, - говорит Круз и продолжает, - в общем, она не могла этого не делать. И мне приходилось одновременно вести мотоцикл, отталкивать ее руки и прижимать локти к телу, чтобы она не могла перехватить инициативу.

Кстати, это мотоцикл из фильма мне подарили на 50-летие в Исландии… Жаль не подарили космический корабль.

- Я так ревную, - замечает Куриленко - мне тоже хотелось его получить!

- Ольга, мы привыкли, что русские в голливудских фильмах всегда плохие парни (или девушки) и погибают в финале… Ваша героиня ломает стереотип?

- Мне было бы интересно сыграть бандита, - улыбается актриса. - Такого еще не было.

Что же… Если с этой моей роли космонавта Юлии сломается такой стереотип, я буду только очень рада.

- А у нас в «Миссии невыполнима» Машков не был плохим, - задумывается Круз. - Его правда, в конце убили, но мы все перемонтировали…

- Том, как вам удается поддерживать такую великолепную физическую форму?

- Я тренируюсь всю свою жизнь. Я ведь и актер, и продюсер, поэтому я работаю много часов в день. Мое расписание очень плотное - я снимаюсь днем, а вечером занимаюсь пре-продакшном или пост-продакшном. Мне нужно быть в форме. Раньше мне очень нравилось смотреть фильмы с Чарли Чаплиным и Бастором Китоном. А в их фильмах всегда была физическая составляющая. И она была очень важна. Я пытался развивать ее в себе. Будучи моложе, всегда исполнял трюки сам. Чтобы научиться ездить на мотоцикле - я просто его купил. Так мне хотелось делать трюки самому.

А готовился так: садился на свой мотоцикл и пытался перепрыгнуть на нем какой-нибудь ров или еще что-нибудь.

У меня, кстати, с детства была мечта прыгнуть с парашютом. И я как-то взял дома самые новые простыни, связал их, забрался на крышу гаража и прыгнул с этим самодельным парашютом (я был не самым умным ребенком). Помню свои ощущения, когда мои ноги оторвались от крыши. Тогда я подумал, что это была не самая хорошая идея… Понятно, что мой «парашют» не сработал, не раскрылся. Слава богу, шел дождь, и я приземлился в грязь. Мое лицо буквально врезалось в эту грязь. Я даже потерял сознание, звездочки летали у меня перед глазами… Слава богу, моя мать этого не увидела. Она бы очень расстроилась, что я испортил ее простыни…

Когда я встал, то побежал побыстрее положить их обратно на постель….

Сейчас, когда я во всех моих фильмах работаю с каскадерами, то понимаю, что это их работа, этим они зарабатывают на жизнь.

- Какая сцена оказалась самой трудной?

- Когда мы снимаем фильмы - это постоянная эволюция. Ты постоянно развиваешься, работаешь над сценой, готовишься, потом снимаешь… Мы каждый раз смотрим, что работает, что - нет. Мы от чего-то отказываемся, что-то принимаем. Мы постоянно репетируем. И мне нравится репетировать на съемочной площадке. Я очень тщательно готовлюсь, провожу много времени, разговаривая с режиссером, пытаясь понять, чего он хочет, рассказывая, что хочу я. Мы много разговаривали и с другими актерами - с Ольгой, Морганом Фриманом… Потому что люди привносят свои идеи, и ты начинаешь открывать фильм через эти идеи… Мне всегда нравится что-то пробовать, и если я чувствую, что это мне подходит, то внедряю в фильм.

Ты постоянно работаешь на фильме. И когда сидишь в монтажной, всегда приятно, что у режиссера есть выбор из дублей, из того что он может собрать фильм.

- Том, многие дети мечтали стать в детстве космонавтами. А вы?

- Да, помню, что я тоже хотел быть космонавтом, летать на самолетах. Хотя, в принципе, с четырех лет хотел сниматься в фильмах и создавать их. Сегодня вечером на премьере, возможно, я встречу одного из знаменитых российских космонавтов (Леонова - Н.Б.) - для меня это большая честь.

- Все-таки фильм весьма мрачен. А какое будущее вы, Том, видите у человечества?

- Я надеюсь, что оно будет хорошим. Достойным. Я этого очень хочу. Мне всегда хотелось путешествовать по миру и сравнивать разные страны, культуры… Мне нравится смотреть фильмы с людьми из разных стран и видеть, как люди по-разному реагируют на них. Как это переводится на их язык. И понимать, что у всех культур есть общее...

Я всем советую больше общаться с людьми из других стран, чтобы понять, что мы все люди, несмотря на различия в истории и культуре. У нас у всех одни и те же желания…

Именно поэтому для меня такая честь быть здесь, в Москве, со своим фильмом.

- В нашем фильме очень красивые пейзажи, - добавляет Ольга Куриленко. - Это реальная, настоящая, а не искусственная природа. Когда смотришь этот фильм, понимаешь, как необычайно красива Земля - даже после конца света! У нас пока все это есть… Нам нужно беречь нашу планету, чтобы не произошло такой катастрофы, как в фильме…

P.S. Уходя, Том Круз с удовольствием дает автограф корреспонденту «Вечерки» и благодарит за интересные вопросы (см. фотогалерею). Вот такие они, голливудские звезды, не в пример нашим…