Марина Лошак: Сейчас у меня начало романа с Пушкинским музеем

- Марина Девовна, 14 августа на Архитектурном совете вы сказали: «В ближайшее время мы свяжемся с британским архитектором Норманом Фостером, чтобы в сентябре увидеть его в Москве и решить: с нами он или нет». Насколько велика вероятность работы над реконструкцией вашего музейного городка именно с Фостером?

- Пока все идет по плану. Письмо написано Ириной Александровной Антоновой, поскольку она начинала работать с Фостером, предложила ему эту работу и находится с Норманом в прекрасных отношениях. Думаю, что данное письмо, предлагающее продолжить сотрудничество, и есть попытка найти предложение выхода из сложившейся кризисной ситуации. После ответа Фостера будем принимать решение.

Надо сказать, что опыт привлечения иностранных архитекторов в России не слишком продуктивен. И Фостер, увы, не исключение. Но мы не теряем надежды, что этот проект у него получится.

Ясно одно – мы должны ускорить строительство музейного городка, потому что Министерство культуры РФ выделило нам деньги, которые мы должны освоить. И именно это финансирование стимулирует нас, заставляет делать масштабную работу, требующую огромного количества уточнений, согласований. Да, мы готовы консультироваться со всеми профессионалами мирового уровня, если музею это потребуется. Потому что нам нужен результат – современный музей, за который нам не будет стыдно перед потомками.

- В случае окончательной неудачи проекта Фостера, по какому пути пойдет музей?

- Хочется переживать неприятности по мере их поступления, как говорит Михаил Жванецкий. Я уверена, что абсолютно из любой ситуации найдется выход. Имея в виду разумный подход, доброжелательность по отношению к миру и страстное желание всех сделать что-то правильно.

- Какими вы видите приоритетные направления развития Пушкинского музея?

- Сама суть музея диктует эти направления. Тут ничего не нужно изобретать. Просто слушать и действовать в том направлении, в котором наш музей уже существует. Пушкинский – это музей уже сформированный, с уникальным брендом, с собственным лицом, с особенной историей – и в этом его сильная сторона. Стремиться сделать его похожим на другие музеи не следует.

Сегодня необходимо модернизировать музей. Хотя это непросто, учитывая грядущее строительство, консервативный характер самого здания, его архитектурные особенности, не позволяющие сделать то, что объективно необходимо. Да, мы имеем то, что имеем – не слишком удобный для посетителей гардероб, малое количество туалетов и так далее. Это правда.

Но сейчас важнее ввести в музейное пространство новые способы донесения информации до зрителя, общение с музеем должно стать интерактивным. Нам необходимо совместить постоянную экспозицию с интересными проектами, выставками, заставив людей привыкнуть постоянно ходить в Пушкинский, потому что там всегда что-то происходит интересное.

Мы обновим сайт, создадим виртуальные экскурсии. И сделаем так, чтобы наш музей, открытый миру, стал интересен любому зрителю.

Мы будем продолжать многочисленные образовательные программы, лучшие в городе. Будем постоянно создавать новые формы работы со зрителями, например, сезонные фестивали. Конечно, эта огромная работа, потребует много времени.

- Марина Девовна, сколько часов в день вы теперь работаете?

- У меня, конечно, бывают выходные, но и тогда я с кем-то встречаюсь, разговариваю по работе. Ну, а если я не нахожу людей, с которыми могу разговаривать, например, они отключили мобильник, что вполне естественно в выходной день – терроризирую свою бедную семью и разговариваю с ними о работе. Они уже все знают…

- …в том числе и ваш внук Матвей?

- Конечно. Но с ним некоторые вещи сложно обсуждать, хотя он дельный парень. Меня же работа нисколько не утомляет. Я настолько наполнена всеми заботами, интересами, решениями проблем, что мне хочется говорить только об этом. Знаете, как у влюбленного человека, когда он постоянно хочет говорить о предмете своей любви? Вот и я сейчас нахожусь в состоянии романа с Пушкинским музеем, поэтому несколько навязчива для окружающих в проявлении интереса к этой теме. Хорошо, что семья и друзья меня понимают.

- Первое, что вы сделали, став директором Пушкинского музея, обратились через свой Facebook ко всем, кто знает и любит Пушкинский музей с просьбой: поделиться о наболевшем, рассказать о том, что не нравится в музее. Из тех предложений вы что-то взяли себе на заметку?

- Люди до сих пор продолжают мне писать. И я им очень благодарна за это. Но, если говорить откровенно – даже мелкие пожелания людей выполнить пока сложно. Поскольку они требуют определенных затрат и времени.

- Произведения, представленные на выставке «Реклама и обложка американских журналов конца XIX – начала XX века», которая сейчас экспонируется в Галерее искусства стран Европы и Америки XIX-XX веков, являются - частью коллекции мецената Федора Федорова. В 1934 году он продал ее Музею нового западного искусства, закрытого по распоряжению И.В. Сталина в 1948 году. Как вы относитесь к идее воссоздания подобного музея в Москве?

- Идея прекрасная. Замечательная. И, конечно, подобный музей должен быть только в Москве. Это единственная мотивация его создания, поскольку он появился благодаря коллекциям двух московских меценатов – Сергея Ивановича Щукина и Ивана Абрамовича Морозова. Мне кажется, появись такой музей, мы бы все от этого выиграли.

- Как вы предполагаете выстроить работу с современными коллекционерами?

- Я всегда с большим уважением, почтением относилась к коллекционерам. Это важнейшая часть мирового сообщества. Без них бы не было музеев, художников, галеристов. Коллекционер – это важнейшая фигура внутри художественного рынка. Наш музей сделал очень много на пути признания коллекционера, реабилитировав этот статус, воздав ему должное. И сейчас эта работа продолжена. В текущем году у нас будет много крупных выставок из частных коллекций. Я бы выделила выставку Вячеслава Кантора из Музея искусства авангарда, где русское искусство и мировое чрезвычайно тесно переплетены, а класс вещей – уникален. В его собрании – Марк Шагал, Валентин Серов, Амедео Модильяни, Хаим Сутин, Наум Габо, Илья Кабаков, Эрик Булатов, Григорий Брускин. Интересное собрание Анатолия Беккермана представляет русское искусство первой трети XX века. Это - Наталья Гончарова, Михаил Ларионов, Борис Анисфельд, Лев Бакст. И удивительные работы Бориса Григорьева, ничего подобного наш зритель еще не видел.

- Какую выставку планируете готовить лично вы?

- Не хочу говорить заранее. Плохая примета.