По граду Китежу шерстили омоновцы

[b]Четыре спектакля Мариинки, номинированные на «Золотую маску», станут участниками одноименного фестиваля. Три одноактных балета Ноймайера и «Щелкунчика» покажут во время фестиваля, который стартует 28 марта. А оперы – «Сказание о невидимом граде Китеже и деве Февронии» Римского-Корсакова и «Валькирию» Вагнера показали на три недели раньше официального начала.[/b]Ольга Сергеева, в прошлом москвичка, обладательница серебряного сопрано, исполнительница главных партий в обеих операх, Февронии и Брунгильды, а также дирижер Валерий Гергиев выдвинуты на премию дважды (впрочем, для последнего такой расклад давно уже стал нормой).В основу либретто«Китежа», напомним, положена одна из красивейших славянских легенд о городе, который благодаря мольбам девы Февронии стал невидимым перед нашествием татар (скрылся под воду или обрел Царствие небесное и второе рождение – здесь суть одно и то же). «Китеж» – любимое детище маэстро Гергиева.Дирижер-ураган, мастер острых акцентов и эпических полотен, здесь он буквально растворяется в тихой неспешной скорби, покое, умиротворении, которыми наполнена эта музыка с грандиозной симфонической кульминацией («Сеча при Керженце») – взрыва страстей, страданий и ликования, где сходятся смерть и воскрешение. Общее музыкальное впечатление – оркестровое совершенство, на фоне которого некоторые певцы точно потерялись.Дмитрий Черняков (режиссер, художник и тоже номинант «Золотой маски») осовременил славянскую легенду, не забыв отметить все «родимые пятна» большого города. Его китежане – бомжи, омоновцы, вокзальные буфетчицы, беспризорные дети, офицеры, разнорабочие; напавшие татары – мародеры; а сама Февронья, которая умела разговаривать с птицами, зверями и цветами, – современная деятельная праведница, пригревшая сирых да убогих. Перед нашествием татар по небу шарят прожектора, как перед авианалетом. Клубы дыма и покорная толпа китежан, идущих на смерть, напоминают реалии Освенцима. А невидимый град Китеж, или попросту Царствие небесное, где встречаются покойница Февронья и ее погибший жених Всеволод (Олег Балашов), – этоизбушка в лесном уединении. Тихий рай для погибших горожан. В общем, получилась очень цельная картина, нарушенная лишь однажды – нелепой конструкцией татарской конницы a la устрашающий «сибирский цирюльник» — лесорубочной машины из фильма Михалкова.Вслед за «Китежем» питерская опера представила на суд столичных меломанов – и придирчивого жюри «Золотой маски» — свою вторую конкурсную работу – вагнеровскую «Валькирию».Оперная тетралогия великого немецкого композитора, ее базирующийся на древнегерманской мифологии сюжет, ее персонажи – суровые боги и отважные герои-воины, великаны, драконы и подземные карлики-нибелунги, заколдованные перстни и волшебные мечи – все это эстетика позапрошлого века. Много десятилетий тетралогию ставили «всерьез» — рогатые шлемы, огненные языки пламени, бутафорские дубы. Казалось, что романтическая драматургия и роскошное звучание вагнеровской партитуры требуют именно такого, натуралистического решения.Но уже с середины ХХ века тетралогию стали ставить свободно, вольно осовременивая сюжет, находя массу параллелей в современной истории. Именно такой, лишенной мифологического быта, аскетичной предстала перед нами постановка Мариинки (музыкальный руководитель и дирижер – Валерий Гергиев, режиссер, художник и автор световой концепции – Готтфрид Пильц). Из сценических аксессуаров – лишь волшебный меч Зигмунда и копье бога Вотана.Все остальное – свет и цвет. Цветные сполохи – и гроза, и охота, и поединки героев. Сила спектакля не в путаном сюжете (текст Вагнера выспрен, тяжеловесен и – во всяком случае, в русском подстрочнике, данном «бегущей строкой» над сценой, коряв – в первом акте я насчитал пятнадцать раз слово «блаженство»). Сила в музыке, равновелико донесенной до нас изумительным оркестром маэстро Гергиева – стремительным, замирающим, мистическим, бурным, фантазийным, пылающим – и группой певцов. Если существуют особые вагнеровские инструменты (к примеру– «вагнеровские тубы»), то, конечно же, есть и «вагнеровские голоса». Именно такими голосами-«образами» богата Мариинка.]Изумительный Вотан (Владимир Ванеев), Зигмунд (Виктор Луцюк) и, конечно же, обе артистки, исполняющие центральные женские партии — Млада Худолей (Зиглинда) и Лариса Гоголевская (Брунгильда). Огонь и мечта, ненависть и нежность, страсть и покорность. Пять часов сценического действия пролетели единым мигом.