Триумф последней примадонны Советской империи

Мария Гулегина принадлежит к поколению оперных певиц, дебютировавших на мировой сцене в конце восьмидесятых годов. И ее, армянку по крови, окончившую Одесскую консерваторию, и имеющую белорусский паспорт, без преувеличения можно назвать «последней примадонной Советской империи». Она приняла звездную эстафету у выдающихся вердиевских исполнительниц второй половины ХХ столетия: от Леонтины Прайс и Монтсеррат Кабалье до Ренаты Скотто, Миреллы Френи и Гены Димитровой.

Верди, наверное, самый любимый композитор певцов. Арии и дуэты из его опер поют все и каждый, хотя по праву таланта и профессионализма имеют права единицы. Традиционное певческое заблуждение, рожденное, конечно, композиторским гением самого Верди, что его музыка вокально очень «удобна», ее исполнять легко. Современники же после премьер «Ломбардцев», «Набукко», «Аттилы», «Макбета» и других, в первую очередь, ранних опер назвали его «Аттилой голосов», то есть их разрушителем. И имели на это веские основания. Например, муза и будущая жена Верди Джузеппина Стреппони после премьеры «Набукко», где она пела написанную за гранью человеческих возможностей партию Абигаиль, потеряла голос, что впрочем, в дальнейшем не помешало обрести ей личное счастье с композитором.

Мария Гулегина относится к когорте, тех избранных исполнительниц, которых Верди «не убил», а возвеличил. И ее дебютный (!) выход с сольной вердиевской программой на сцену Большого зала не только художественное событие. Но жестокий парадокс нашего расточительного отношения к собственным «сокровищам». Ведь это произошло уже после того как за спиной певицы осталось четверть века подлинно суперуспешной международной карьеры, в основе которой лежат именно самые «кровавые» вердиевские героини, воплощенные ею в лучших оперных домах мира от «La Scala» в Милане до «Metropolitan» в Нью-Йорке.

Для концерта, который был похож на церемонию запоздалой инаугурации, Мария Гулегина выбрала, кажется, самые большие и сложные сцены, в основном, как раз из ранних вердиевских опер, начиная с самой первой – «Оберто, граф ди Сан-Бонифачо», до «Макбета». И предстала обладательницей магического сопрано, в котором есть все возможные звуки и краски женского голоса, и архи редким образцом уникальной оперной актрисы, у которой есть своя тайна, спрятанная за магнетизмом сильных образов.

Естественно, для такой певицы, как Гулегина, филармоническая сцена мала. Ей нужен размах театральных подмостков, достойные партнеры, с которыми она могла бы находиться в постоянном, будирующем диалоге, и, конечно, подобающий оркестр. Певица ее уровня не должна позволять себе, ни при каких обстоятельствах, петь с коллективом и дирижером такого уровня, как Симфонический оркестр радио «Орфей» под управлением Сергея Кондрашева, показавшим себя, похоже, худшим оркестром Москвы, и буквально в каждом пассаже, «ставящим подножку» солистке. Леоноре из «Трубадура» тут было особенно проблематично не сбиться и не скатиться до пошлой опереттки. И уже в финале концерта у Марии Гулегиной, кажется, лопнуло терпение, и сцену леди Макбет она и спела, и фактически сама себе продирижировала. Так, выдающаяся музыкальность певицы и абсолютное мастерство владения голосом спасали патовую ситуацию с аккомпанементом весь вечер.

В декабре певице предстоит еще один запоздалый, но ответственный дебют. В спектакле Большого театра, сменив амплуа сопрано на меццо, Мария Гуленина исполнит партию Эболи в премьере еще одной оперы Верди – «Дон Карлос». И хочется надеяться, что тогда все звезды совпадут и в прямом, и переносном смыслах.

А консерваторский вечер закончился одним, но знаковым бисом – арией Леоноры из «Силы судьбы», той самой, что Мария Гулегина пела на этой сцене 27 лет назад, завоевав «бронзу» с золотым отливом конкурса имени П.И. Чайковского. Публика, переполнившая зал, впала экстатический восторг. И уже новых, роскошных платьев примадонны от Вячеслава Зайцева, пошитых специально для этого концерта, было не разглядеть за охапками шикарных букетов. Классная певица, как и классная любовница: старания незаметны — кайфа много.