Валерий Тодоровский: Я хочу сделать второй сезон "Оттепели"!

Сериал Валерия Тодоровского "Оттепель", судя по рейтингам и не утихающим спорам, с полным правом может назваться главным событием телевизионного сезона.Сериал о киношной богеме 60-х хвалят за нездешний лоск и ругают за анахронизмы и фактические неточности. Тем  не менее смотрят "Оттепель", кажется, вообще все.

[OBJ Трейлер сериала "Оттепель". Видео предоставлено пресс-службой Первого канала]

В интервью "Вечерней Москве" Тодоровский рассказывает, почему он хочет сделать продолжение "Оттепели", и впервые публично говорит о реальных прототипах героев своего сериала.

ПРОФЕССИОНАЛЫ И ХАЛТУРЩИКИ

- После громкого успеха «Оттепели» логичен вопрос о втором сезоне. Такая тема вообще поднималась?

- Мы, к сожалению, не в Америке. Там вопрос второго сезона закладывается во время съемок пилота. То есть они уже на этом этапе думают о возможном продолжении. У нас для того чтобы сделать второй сезон «Оттепели», нужно, чтобы сошлось огромное количество факторов. В первую очередь, желание телеканала. Второе – время и возможности сценаристов. Я с трудом представляю, что этим мог бы заняться кто-то, кроме моих сценаристов Алены Званцовой и Димы Константинова. Сценарий «Оттепели» писался полтора года, и он получился хорошим. Я когда снимал фильм, практически ничего в нем не менял – это был первый случай в моей жизни. Дальше – артисты, деньги… Хотя я вам признаюсь, что мне как продюсеру было бы страшно интересно сделать второй сезон.

- Именно как продюсеру, а не как режиссеру?

- Понимаете, я как режиссер по этой реке уже проплыл. В той же Америке второй сезон снимал бы, конечно, другой режиссер. Я бы даже сказал другие режиссеры, потому что не должен один человек делать 12 серий. Пока наш с вами разговор об этом абстрактный, но для меня, повторюсь, это очень важная тема. Дело в том, что сейчас самые разные люди, пытаясь меня похвалить, говорят  – мол, ты сделал кино, а не сериал. Так вот, моя принципиальная позиция такова: «Оттепель» - это именно сериал. В том смысле, что он сделан по канонам сериальной формы. А это значит, что у него может и второй, и третий сезоны. И если они последуют, то я одержу концептуальную победу, сумею доказать, что сериал – это самостоятельный, очень престижный и значимый формат. Не надо мне объяснять, что сериалы – это плохо, а большое кино – хорошо. Сериалы – это тоже хорошо. Но в наших условиях второй сезон – это очень сложно. Это мне надо сесть и сказать: «Я отказываюсь от всего остального на два года».

- Но если речь о продюсировании, то совмещение «Оттепели-2» с другими проектами не выглядит невозможным.

- Давайте представим себе такую ситуацию. Мне звонит Константин Эрнст и говорит: «Давай делать продолжение». Я ему отвечаю: «Отлично, но снимать это будут другие». Он мне: «О'кей, зови других». И я точно знаю, что так просто этих других не найду. Не потому что их нет – у нас очень много хороших режиссеров. Но если режиссер талантливый, он не захочет повторять за мной, он обязательно захочет сделать что-то свое. А тут требуется именно перехватить эстафетную палочку. Ну а если он готов повторять, то чаще всего речь идет о режиссере без амбиций. Это в Америке Скорсезе снимает пилотную серию «Подпольной империи», а потом другие люди делают серии не хуже, а порой даже лучше, чем Скорсезе, при этом оставаясь в рамках заданной стилистики. У нас же просто нет такой профессии. У нас есть режиссеры-художники и режиссеры-халтурщики. А вот режиссеры-профессионалы, способные сесть с тобой в одну лодку и вместе плыть, в России отсутствуют.

- Сценарий «Оттепели» наряду с вами писали еще два сценариста, которые, очевидно, были менее погружены в подробности киношной реальности 60-х. Как было устроено взаимодействие между авторами сценария «Оттепели»?

- Неважно, какая тема. Мы могли писать про физиков-ядерщиков 70-х. В тему всегда можно вникнуть. Вопрос в таких случаях всегда в страсти, в таланте. Ты можешь сесть и за вечер прочитать в Интернете 150 заметок, статьей и интервью о жизни в 60-х годах. Но ты поди сочини героев, характеры, отношения. Поэтому Алена и Дима, которые занимались написанием сценария вместе со мной, выступали здесь как полноценные авторы. Они создавали мир – не документальный, а мифологический. Да, мы занимались созданием некого мифа о 60-х. Я не знаю больше сценаристов, которые могли бы этот марафон с таким блеском пройти. В «Оттепели», конечно, много фактов, которые привнес я. Например, эпизод с движущимся поездом, который Витя Хрусталев вызвался снимать снизу, реально имел место – это случилось с моим отцом, когда он работал кинооператором. Но эти факты – уголь, который я кидал Алене и Диме в топку, чтобы он загорелся и превратился в историю.

ШПАЛИКОВ, РЕРБЕРГ И РЯЗАНОВ КАК ПРОТОТИПЫ ГЕРОЕВ "ОТТЕПЕЛИ"

- Вот как раз про факты интересно. Вы, очевидно, не очень любите говорить про реальных прототипов героев «Оттепели», хотя некоторые из них угадываются без особого труда.

- Например?

- Ну, покончивший с собой сценарист Костя Паршин – это ведь Геннадий Шпаликов?

- Возможно. Только Шпаликов совершил самоубийство гораздо позже.

- Вы ведь сами сказали, что у вас не документальный мир. Но вот, например, у вас есть директор «Мосфильма», которого играет Владимир Гостюхин в гриме Ивана Пырьева. Но при этом фамилия у персонажа Гостюхина в «Оттепели» другая. В этом есть какой-то скрытый смысл?

- Попробую объяснить. Гостюхина никто под Пырьева, конечно, не гримировал. Я, например, помню такого директора «Мосфильма» Николая Петровича Сизова, который был генералом МВД. В его времена мой папа приходил домой с «Мосфильма», ложился в ужасе на диван и говорил: «Я не знаю, что мне делать, я весь день сегодня просидел в кресле перед его кабинетом, а он меня не принял». Еще был человек по фамилии Павленок, который занимал пост замминистра кинематографии. Он был белорусским партизаном. Теперь внимание: мы соединяем Пырьева с Сизовым и Павленком и получаем персонажа, которого играет Гостюхин. Этот герой для меня – архетип советского киношного начальника. 

- Понятно, что остальные персонажи сериала – также собирательные образы. Из кого вы «собирали» Виктора Хрусталева?

- Берем "стакан", добавляем в него Георгия Ивановича Рерберга (оператор «Зеркала» Тарковского, «12 стульев» Марка Захарова, «Плюмбума» Вадима Абдрашитова – прим. ред.), потом добавляем Павла Тимофеевича Лебешева (постоянный оператор Никиты Михалкова классического периода– прим. ред.), бросаем каплю Вадима Ивановича Юсова (оператор «Соляриса», «Иванова детства», «Андрея Рублева» - прим. ред.). Отдельный аромат этих духов – Александр Леонидович Княжинский (оператор «Сталкера» - прим. ред.). И вот так получается Витя Хрусталев. Я в свое время общался с Рербергом. Знаю, что его очень любили женщины, он был абсолютный плейбой. Витя Хрусталев умеет готовить, но делает это раз в год – как Павел Тимофеевич. Когда я снимал фильм «Любовник» в Минске, ко мне подошел ассистент и сказал: «Лебешев на площадке». Время 9 утра, я хватаюсь за голову и думаю: «Откуда он тут взялся?» Потому что я понимаю, что из-за его приезда съемочного дня сегодня не будет. Подхожу к вагончику, где сидит Лебешев. У него в руках во-о-от такая бутылка виски, какой-то тартар, который он приготовил. А рядом еще тысяча закусок. Если бы этого не было бы в моей жизни, никакой «Оттепели» бы не случилось. Но опять же я не снимал сериал не про Рерберга и не про Лебешева – и был бы идиотом, если бы делал его про реальных людей.

- Герой Александра Яценко Егор Мячин – получается, отчасти Эльдар Рязанов?

- А вот этот коктейль состоит из очень многих ингредиентов. Конечно, там много от Рязанова. Коллизия со съемками дебютного фильма Мячина – это немного история про «Карнавальную ночь». Она ведь была по тем временам не просто прорывом, а невероятной правдой жизни. И вот именно это желание сделать комедию про настоящую жизнь в Мячине от Рязанова.

"ГЕОГРАФ", ГОЛЛИВУД, БАЛЕТ

- Многие были удивлены, когда вы передумали снимать фильм «Географ глобус пропил», отдав его Александру Велединскому. Получается, вы отказались от него ради «Оттепели»?

- Да. Вам первому из всех, с кем я разговаривал по поводу «Оттепели», скажу – я понял, что «Оттепель» мне важнее. Хочу попросить вас, чтобы эта фраза в интервью осталась: я первый режиссер в современной России, который сознательно в здравом уме выбрал между сериалом и полным метром сериал. Я подумал – пусть все идет прахом, это мое, личное. У меня было ощущение, что я просто должен это сделать. На тот момент у меня был очень старый отец. И я хотел, чтобы он «Оттепель» увидел. К сожалению, не получилось.

- Я, кстати, сейчас думаю, что этот шаг - отказ от "Георгафа" -  для вас, в общем, довольно очевидный.

- Это еще почему?

- Ну я просто прикидывал, каким мог быть «Географ», срежиссированный Тодоровским. И не очень его видел по одной причине. Вы ведь последовательный проводник западных кинотрадиций и западного киноязыка на нашей территории. Вы снимаете не советско-русское, а именно европейское кино.

- Снимал до «Стиляг». «Стиляги» - это Голливуд.

- Иными словами – другая часть западной кинотрадици.

- (Задумывается) Я никогда не пытался себя анализировать, но вот я вас слушаю и понимаю, что вы близки к истине.

- Так вот, «Географ» как раз требовал не игры с отечественным кинематографом, а следования его заветам, что вам совершенно не близко. Тогда как «Оттепель» - опять же абсолютно западный постмодерн.

- Да, вы правы. «Георграф» и впрямь изначально не мое кино. Тем более Саша Велединский столь блестяще с ним справился.

- Следующая ваша картина будет про балет. На каком этапе в данный момент этот проект?

- Сейчас идет пред-пред-предподготовительный период. Дописывается и переписывается сценарий, который очень мучительно рождается. Но вроде бы что-то такое начинает появляться. Так что есть шанс, что после Нового года мы запустимся. Это сложнейшая картина. Она о том, как очень простой человек из низов постигает красоту в чистом виде.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Когда родители были молодыми...  

Колонка нашего обозревателя Валентины Терехиной

На Первом канале главное событие минувшей и грядущей недель - многосерийная "Оттепель" Валерия Тодоровского. Показали уже восемь серий, осталось еще четыре. Но, несмотря на близость финала, главная интрига по-прежнему сохраняется - угадать так и невозможно: чем (и главное - с кем) успокоится сердце главной героини?

На мой взгляд, несмотря на обилие сверкающих деталей и роскошную фактуру, как раз-то атмосферы в "Оттепели" маловато. Так мало, что, кажется, ее нет совсем. Словно красивое большое яблоко, на вид аппетитное до невозможности, но без вкуса и запаха, которое можно съесть, а удовольствия нет. Тягучее действие и вялая игра главных героев - это просто беда какая-то! Всегда одинаковый, флегматичный Евгений Цыганков - в роли сердцееда Виктора Хрусталева, "мерзавца" и одновременно талантливого кинооператора. (читайте далее)

Свежее дыхание оттепели

Колонка нашего обозревателя Алены Афанасьевой

С экрана повеяло свежестью… После целой череды шпионско-военных сериалов на первую кнопку пришла «Оттепель» Валерия Тодоровского.

Я давно ждала этот фильм, и мне почему-то все время казалось, что он непременно станет телеверсией знаменитых «Стиляг». Но нет, конечно же, это совсем другая история. Тодоровский нарисовал картину мира богемы 60-х, к которой принадлежал его отец Петр. Собственно, именно ему, режиссеру-эпохе, ушедшему из жизни прошлым летом, и посвящен фильм. Ему и крупнейшей советской киностудии «Мосфильм», где создавалась в то время кино, — недаром в образе режиссера Кривицкого, которого блистательно сыграл Михаил Ефремов, угадывается Иван Пырьев. Актерская игра органична, так что показанному веришь. (читайте далее)