Два теракта с жертвами произошли в Волгограде за последние сутки; учитывая взрыв автобуса в октябре этого года, за последние месяцы волжский город уже трижды становился мишенью террористов. Власти предпринимают усилия, чтобы вернуть Волгоград к мирной жизни, но пока в городе царит беспокойство. Общее число погибших в декабрьских терактах превысило 30 человек, десятки находятся в больницах Волгограда и Москвы.

О том, почему на исходе 2013 года сложилась такая трагическая ситуация и какие выводы можно из нее сделать, в интервью "ВМ" рассуждает глава Национального антикоррупционного комитета Кирилл Кабанов.

- Какие выводы можно сделать из серии волгоградских взрывов?

- За последние годы терроризм сильно изменился. Мы осознали это еще в 2011 году, после теракта в аэропорту «Домодедово», и подготовили доклад президенту – среди его авторов бывшие сотрудники групп «Альфа», «Вымпел» и других спецподразделений. В нем фиксировалось: тип терроризма и портрет террориста заметно изменился с начала 2000-х годов.

- Каков же современный портрет террориста?

- Они бывают разные. Есть верхушка террористического подполья: для нее взрывы и трагедии – прежде всего бизнес, она подчас тесно связана с местными коррумпированными чиновниками. Цель терактов для них – получить больше денег. В том числе через разные схемы террористы могут иметь доступ к средствам из федерального бюджета, это, увы, факт.

Если вы сравните теракты десятилетней давности (Дубровка, Беслан, взрывы домов в Москве) и нынешние – то нетрудно заметить, что раньше теракты готовились как боевые операции. А сейчас типичный террорист – это смертник, движимый, в первую очередь, личностной мотивацией – месть, страх – и лишь потом религиозными чувствами.

- Речь о ваххабитской пропаганде?

- Чаще всего даже не ваххабитской, а так называемой салафитской. Теологические споры салафитов с традиционным исламом (прежде всего, в Дагестане) – тот вопрос, которым давно нужно было заниматься, и заниматься прицельно. Если бы удалось перевести эту историю в чисто теологическую плоскость, это потребовало бы куда меньше средств, чем контртеррористические операции.

В целом, можно предположить, что помимо салафитского подполья, в подобных историях заинтересован ряд вполне конкретных людей, для которых повышение уровня опасности – это усиление их личных позиций. В отсутствие персональной ответственности должностных лиц за такие трагедии – смертники становятся слишком удобным «оружием». Ведь поймать смертника невозможно, если он уже вышел на «дело» с бомбой. Вопрос уже только в числе жертв…

- Если верно, что коррумпированные чиновники иногда потворствуют террористам, то какие у государства в целом есть рычаги влияния, чтобы изменить ситуацию?

- Да, у государства даже в такой ситуации есть рычаги влияния – была бы политическая воля. Я предлагаю ориентироваться на послевоенный опыт СССР – как бы ни расценивать события 1946-48 годов в Прибалтике и Западной Украине, борьба с «лесными братьями» во многом похожа на нынешние проблемы Кавказа. Истории о зверствах советской армии и милиции – скорее миф, а правда заключается в том, что была максимально задействована пропаганда и экономические рычаги, чтобы исключить уход людей с хуторов в лес и мотивировать их возвращение из леса.

Конкретно это выглядело так: людям на хуторах давали скот, разрешали нормальное хозяйствование – но только с тем условием, что ни они, ни их родственники не уходят в лес, а также не оказывают помощь подпольщикам. Те, кто оказывался после этого связан с подпольем, лишались этого имущества и несли уже уголовную ответственность. Идея простая: нужен не только кнут, но и пряник.

- А какая здесь есть аналогия с Кавказом?

- Прямая. Известно, что одна из причин нынешней страшной ситуации в Дагестане – там ведь почти еженедельно случаются теракты – это огромное количество нарушений правоохранительных органов (в основном при прежней администрации республики). Не зря же там недавно почти полностью заменили отдел «Э»: были пытки, похищения, жуткая коррупция. Мы знаем, что часть так называемых «флэшек» - присылаемых из леса вымогательских видеообращений к предпринимателям от имени боевиков – инициирована не бандитами, а теми, кто по должности обязан от них защищать. Пусть недавно и прошла чистка органов, но подозрения пока остаются. Ведь – обратили внимание? – террористов в последнее время никогда не берут живьем. Хотя от них можно было бы получить ценную информацию. Зачем же такая жестокость? Может быть, кто-то просто не хочет, чтобы арестованные террористы заговорили?

Именно ради того, чтобы разобраться с этой ситуацией, недавно был назначен новый глава республики. Его задача – именно договориться со всеми, прекратить ситуацию, когда Дагестан стал практически «монополистом» на теракты и боевиков на фоне других кавказских республик. Это процесс, требующий времени – ведь завязывался этот узел тоже много лет.

- Какие конкретные шаги надо предпринять?

- Главное – начать активный переговорный процесс. Принцип простой: крысу нельзя загонять в угол, она бросится. Не надо давать людям повод надевать пояса шахидов; работа с людьми это основное, что надо делать; а тупым закручиванием гаек мы добьемся только повторения таких трагедий, как в Волгограде. Людей надо отрабатывать – не в смысле, разумеется, бить и пытать, а в том смысле, что обратить внимание на тех, у кого были, скажем, незаконно похищены родственники. Ведь были такие факты, и немало, об этом знают все специалисты, и имена известны. Нужно обратить на этих людей внимание, предложить им выход из положения. Но – боимся обсуждать эту тему, считаем ее закрытой.

Еще одна правильная вещь, которую уже начали делать – это чистка банковской системы от «отмывающих контор». Максимальное обеление финансовых потоков. Ведь есть прямая связь между огромным потоком наличных в том же Дагестане и террористическим подпольем. Но повторю еще раз: сначала дать людям возможность конструктивного выхода из кризиса, и только затем – к упорствующим – применять жесткие методы. Иначе толку не будет.

ЕСТЬ МНЕНИЕ

Депутат Госдумы, член Комитета по безопасности и противодействию коррупции Анатолий Выборный:

- Известно, что террористы во всем мире преследуют определенные цели. Прежде всего - запугать народ и внести атмосферу хаоса в жизнь. В России это сделать невозможно. Как это не раз бывало, перед лицом опасности наш многонациональный народ умеет сплотиться. На законодательном уровне мы предпримем меры, чтобы минимизировать террористическую опасность. В том числе сделаем акцент на сыск, поднимем оперативную составляющую в работе силовых структур. Вернемся к закону «О частной детективной деятельности». Нужно использовать профессионалов из силовых структур, которые вышли на пенсию и могут принести пользу. Для них необходимо создать институт при существующих силовых ведомствах, как это действует в некоторых зарубежных странах. Кроме того, надо принять закон об участии граждан в охране общественного порядка и вернуть подразделение внештатных агентов, в которое вошли бы патриоты России. И законодательно обеспечить решение социальных вопросов для них.