Три версии гибели Саввы Морозова

Будущий меценат появился на свет в зажиточной семье крупного мануфактурщика. По окончании гимназии он поступил на физико-математический факультет Московского университета, и, успешно завершив курс, уехал в Кембридж, где изучал химию и собирался защищать диссертацию. Вернуться в Россию его заставила необходимость возглавить семейное дело.

Громкую известность Морозову принесла благотворительная деятельность - многие культурные начинания тех лет происходили при участии его капиталов. В создании Московского художественного театра его заслуг не меньше, чем Станиславского и Немировича-Данченко. С самого начала Морозов выдал на основание театра 10 тысяч рублей. В 1900 году, когда в деятельности труппы возникли большие осложнения, он выкупил все паи и один взялся финансировать текущие расходы. По словам Станиславского, "он взял на себя всю хозяйственную часть, он вникал во все подробности и отдавал театру всё свое свободное время". Меценат живо интересовался жизнью МХАТа, ходил на репетиции и предрекал, что "этот театр сыграет решающую роль в развитии театрального искусства". Под его руководством было перестроено здание и создан новый зал на 1300 мест. Строительство обошлось Морозову в 300 тысяч рублей, а общая сумма, издержанная им на МХАТ, приблизилась к полумиллиону.

Участвовал Савва Тимофеевич и в политической деятельности - в его особняке, в частности происходили полулегальные заседания кадетов. На средства Морозова были учреждены первые легальные большевистские газеты "Новая жизнь" в Петербурге и "Борьба" в Москве. Он также нелегально провозил типографские шрифты, прятал от полиции революционера Баумана и доставлял запрещённую литературу на свою фабрику. Правительство обвиняло его в том, что он "питал революцию своими миллионами", но дом Романовых сам был зависим от капиталов миллионера.

Заменив отца на Никольской мануфактуре Савва Тимофеевич отменил штрафы, построил для рабочих много новых казарм, образцово поставил медицинское обслуживание и субсидировал образование. Все эти преобразования он проводил на правах управляющего, но предприятие принадлежало его матери Марии Фёдоровне. В феврале 1905 года он задумал провести на фабрике преобразования, которые должны были дать рабочим право на часть получаемой прибыли, и мать отстранила его от управления. Морозов тяжело переживал свою беспомощность и не желал никого видеть. По Москве поползли слухи о его сумасшествии. В связи с ухудшением здоровья мецената, в апреле 1905 года был созван медицинский консилиум, в котором приняли участие крупнейшие московские врачи. Его заключение было следующим: "тяжёлое общее нервное расстройство, выражавшееся то в чрезмерном возбуждении, беспокойстве, бессоннице, то в подавленном состоянии, приступах тоски и прочее". Рекомендовалось лечение в Европе и вскоре в сопровождении жены и доктора Селивановского Савва Морозов выехал в Берлин, а затем в Канны. Скорая смерть известного мецената до сих пор остаётся тайной для историков. "Вечерняя Москва" предлагает читателю три версии его загадочной гибели.

1. Согласно официальной версии Морозов покончил с собой.

13 мая 1905 года он был найден в гостиничном номере мёртвым, с простреленной грудью. Руки Саввы Тимофеевича были сложены на животе, пальцы левой были опалены, возле разжатой правой руки лежал браунинг. На полу был обнаружен листок с надписью: "В смерти моей прошу никого не винить", но на нём не было ни подписи, ни даты.

2. Версия вторая – убийство и инсценировка самоубийства.

В день гибели после второго завтрака Морозов сказал жене: "Жарко, отдохну до обеда" - и пошёл к себе. Зинаида Григорьевна осталась разговаривать с доктором, а затем поднялась в свою комнату и в этот момент услышала хлопок выстрела… Она первой обнаружила труп мужа. Доктор Селивановский спросил у Зинаиды Григорьевны: "Это вы закрыли ему глаза?". Она отрицательно покачала головой и сказала, что когда вошла в комнату, то через распахнутое окно увидела убегающего мужчину. В последние годы жизни Морозов находился в близких отношениях с Максимом Горьким, который, в частности, передавал его пожертвования для революционных целей их получателям. Незадолго до выезда из Москвы Морозов рассорился с Горьким, и в Канны к нему приезжал один из московских революционеров, а также революционеры из Женевы. По мнению некоторых современных публицистов, Морозова шантажировали именно они. По воспоминаниям же самого Горького, Савва Тимофеевич ещё задолго до своей смерти говорил ему, что в его смерти заинтересованы черносотенцы, которые неоднократно присылали ему письма с угрозами из-за его участия в революции. В устранении Морозова были заинтересованы и некоторые люди, связанные с его бизнесом, в частности, ему настоятельно «советовали» уйти из дела. Однако, некоторые историки ключевую роль в событиях мая 1905 года отводят Леониду Красину. Он впоследствии возглавлял Боевую техническую группу при ЦК РСДРП, планировал и готовил теракты. Весной 1905 года он был занят сбором денег на подготовку третьего съезда партии и обращался к Савве Морозову, главному финансисту, требуя денег. Но Морозов отказал, после "Кровавого воскресенья" в нём произошла перемена. Он избрал путь реформ и с большевиками, ему стало не по пути. В частности, историк Юрий Фельштинский в статье "К вопросу о смерти Саввы Морозова", свидетельствует, что, по словам внучатой племянницы Морозова, в их семье все были убеждены, что Савву Тимофеевича убил именно Красин, но мать покойного запретила об этом говорить, опасаясь расправы со стороны революционеров. Впоследствии экспертиза сравнения почерка предсмертной записки Морозова с факсимиле письма от 21 декабря 1904 года установила, что документы писались разными людьми. Французская полиция, которая занималась расследованием этого дела, а также криминалисты из Венгрии и Югославии, врачи судебно-медицинской экспертизы и специалисты по баллистике не исключали версию убийства с последующей инсценировкой.

3. "Морозов умер в 1929 году и похоронен в Петербурге", - свидетельствует дальний родственник миллионера Фёдор Морозов. Известие о самоубийстве мецената вызвало обвал финансового рынка в России. Это толкнуло Николая II начать расследование факта самоубийства Морозова, которое было поручено контрразведчику, полковнику Сергею Николаевичу Свирскому. Его императорское величество поставило перед ним задачу: провести собственное расследование истории с самоубийством Саввы Морозова. Николая ll беспокоили слухи о том, что меценат остался жив и даже руководил своей фабрикой в Перми, а вместо него в гроб подложили рабочего. Эти слухи обрастали всё новыми и новыми подробностями и деталями. Восстание на броненосце "Потёмкин" отодвинуло расследование. Оно было продолжено только в сентябре. "В настоящий момент на основе собранных данных мы не можем ни подтвердить, ни опровергнуть факта самоубийства Саввы Морозова, - докладывал Свирский императору - Протокол о самоубийстве Морозова был составлен французской криминальной полицией со слов лица, пожелавшего остаться неизвестным... фото трупа отсутствует, свидетельства о смерти тоже нет... Металлический гроб с неким телом был доставлен в Москву через Ревель на борту яхты "Ева Юханссон", приписанной к гельсингфорскому яхт-клубу троюродным братом Саввы купцом 3-й гильдии Нижегородской губернии Фомой Пантелеевичем Морозовым. При отпевании гроб не вскрывался и был закопан на Рогожском кладбище без вскрытия". Все его счета, включая заграничные, были целиком завещаны тому же Фоме Морозову, а не жене, детям или родному брату Сергею. Еще одна немаловажная деталь: с раннего детства Фома и Савва были очень похожи друг на друга. С годами это сходство не пропало. Фома нередко подменял Савву, слегка остригаясь и надевая модные костюмы брата. В финансовых делах Фома не был новичком: ему принадлежала брокерская фирма. В докладе Свирского также сообщалось, что гроб с телом Саввы привёз в Москву не его племянник Карпов, посланный семьёй в Канн, а именно Фома, причем привёз его не из Канн, а из Гельсингфорса, где гроб, собственно, и был приобретён у похоронной конторы "Улоф Свенсон и Ко". Кроме того, на деревенском кладбище близ местечка Лахти была обнаружена могила... Фомы Морозова, скончавшегося в 1903 году, которая недавно вскрывалась. Но доказать подмену Саввы Морозова на Фому Морозова не было возможности, не располагая отпечатками пальцев их обоих. Неизвестно, как прореагировал император на доклад Свирского, но контора на Нижегородской ярмарке Фомы Морозова продолжала свою деятельность до самой революции 1917 года. На Малоохтенском старообрядческом кладбище в Ленинграде до октября 1967 года была могила с большим крестом и доской, надпись на которой свидетельствовала, что здесь 14 октября 1929 года захоронено тело Саввы Морозова. Крест этот был снесён в канун 50-летия Великого Октября по распоряжению одного из секретарей Ленинградского обкома КПСС.