[i]Много лет назад я часто слышала по радио и телевизору такую фразу: «А сейчас для вас прозвучит песня Софии Ротару «В доме моем»... И тогда мне, молодой поэтессе, хотелось крикнуть на весь мир: «Да не ее это песня, а моя и Давида Тухманова!» Хотелось, чтобы знали. Зачем? И вот, сидя в гостях у Георгия Терикова, я решила непременно задать ему вопрос: как он, один из «серых кардиналов» сатирического эстрадного жанра, чувствует себя, находясь почти полвека за кулисами. В то время как зал хохотал до слез и вызывал на бис... Бориса Брунова, Евгения Петросяна, Владимира Винокура, Клару Новикову, Бориса Владимирова и Вадима Тонкова, Александра Шурова и Николая Рыкунина .... Хотелось ли ему выскочить на сцену и крикнуть в зал : «Это все я... я! » [/i]— Я не очень люблю выступать. Но с удовольствием снимаюсь в «Смехопанораме» у Петросяна и еще, если помните, была такая передача «Под знаком Зодиака». Там были своего рода азарт и некоторый творческий риск — нужно было сочинять эпиграммы практически во время съемок. Снялся в двух передачах у Евдокимова «С легким паром».[b]— Значит, все-таки время от времени не прочь «поторговать лицом»? [/b]— Особенно сейчас, когда рухнула вся система авторских отчислений. Приходится и самому выходить на сцену. Мы с женой Ирой часто выезжаем с сольными концертами в Сочи, Кисловодск...[b]— Вы теперь свои тексты артистам продаете так же, как поэты-песенники — из рук в руки? [/b]— Раньше продавал через Москонцерт или филармонию, а теперь — напрямую.[b]— А бывает обидно, что артисты не объявляют вас как автора? [/b]— Петросян вот всегда объявляет… А вообще, как ни смешно и, наверное, старомодно, но я больше всего люблю писать куплеты. Даже выпустил монографию «Куплет на эстраде». Это история сатирического эстрадного куплета в России от комической оперы ХVIII века до наших дней. К сожалению, куплетистов совсем не осталось, даже в Ленинграде. Пишу куплеты только для Вашукова и Бандурина.[b]— А бывает, что артист читает вас совсем не так, как вам хотелось бы? [/b]— Конечно, бывает. Но я же не режиссер, я не могу на артистов воздействовать.[b]— Кто, на ваш взгляд, вас точнее «прочитывает»? [/b]— Я очень доволен, как делают монологи Винокур, Петросян. Мне очень нравилась Люба Полищук. Она же начинала в 73-м году как эстрадная артистка. Мы на троих — со Жванецким и Левицким — сделали в московском мюзик-холле спектакль «Красная стрела» прибывает в Москву».Первое появление Любы на сцене мюзик-холла состоялось именно тогда. А потом, в 77-м она решила показаться на эстрадном конкурсе. Леня Якубович написал для Винокура «Монолог старшины», а я для Полищук «Монолог счастливой женщины». Люба получила первую премию.[i]«Я выхожу рано утром. Над двором солнце, во дворе соседка. Я ей говорю: — Вы сплетница!..А она мне: — У тебя муж пьяница!..А я улыбаюсь. Вроде бы я даже где-то счастлива... Говорят, есть мужья, которые пьют и гуляют. С моим полбеды. Он только пьет. Но не гуляет. С ним нельзя гулять. Он падает! Моего никто не отобьет. А отобьет — сразу принесет обратно! Зато в быту мой неприхотлив. Соседки целый день стирают, крахмалят. На каждой веревке по три простыни. И все белые... А мой вообще предпочитает спать на улице...» [/i]Ну а потом, после крошечного бессловесного эпизода с Мироновым в «12 стульях» Любу пригласили сниматься в кино. Иногда мне жаль, что эстрада лишилась такой хорошей артистки.[b]— А кого еще, на ваш взгляд, потеряла эстрада? [/b]— Помню, привел в Москонцерт Высоцкого. С частушками. Редакторша читала и хохотала, пока не дошла до фамилии. И хотя в лицо Володю знали еще плохо, к тому времени уже достаточно одиозную фамилию редакторша узнала сразу. Очень жалко, частушки были замечательные.— Когда было интереснее писать — во времена «фиги в кармане» или «свободы слова»? — Конечно, раньше. Когда разрешили все, как с цепи все сорвались, пошел мат-перемат, пошлятина.[b]— Вам не кажется, что времена «фиги» возвращаются? [/b]— Я никаких перемен не замечаю. У меня есть репризы и о Путине, и все это проходит, никто ничего не запрещает.[b]— К сожалению? [/b]— Про Ельцина мы говорили много, он не отвечал, а сейчас, собственно, и говорить нечего. Все сказано одной (не моей) репликой: «Все анекдоты про Вовочку отныне считать политическими».[b]— А вы сочиняете анекдоты? [/b]— Конечно. Ну, например: Зюганову на митинге треснули по голове бюстом Ленина. Он спрашивает у доктора: «Доктор, я буду ходить?» — «Будете, но как истинный ленинец: шаг вперед — два назад».Или такой анекдот: Руцкой дал на проверку референту свой доклад. Через день спрашивает: «Ну что, я уложусь в час?» — «О чем вы говорите! Гораздо меньше! Я вычеркнул весь мат, и вы уложитесь в пять минут».[b]— Насколько я поняла, у вас с женой Ириной состоялся еще и творческий союз. Давно? [/b]— С тех пор, как она стала женой. Недавно. Раньше Ирина Гвоздева была хорошей певицей, а теперь — хорошая пародистка.[b]— Вы и песни пишите? [/b]— Сейчас уже нет. А раньше баловался. Помните, Николай Сличенко пел «Ведь цыган без лошади, как без крыльев птица»? [b]— А правда, что вы армянин? [/b]— И даже внучатый племянник Балиева, основателя «Летучей мыши».[b]— И вам действительно недавно исполнилось 70 лет? [/b]— Только не говорите Ирине.[b]— А в вашей жизни было когда-нибудь совсем не до смеха? Никто из близких не пострадал, когда Сталин «рубил лес и летели щепки?» [/b]— Бывало, тексты рубили. А так, слава богу, обходилось.[b]— В новом веке нам удастся от души посмеяться? [/b]— Смех — категория добра и не может без сопереживания. А сейчас такое время, что мы разучились сопереживать. И от нас мало что зависит. И поэтому, мне кажется, куда важнее сейчас не глобальные проблемы решать, а свои личные. Вот мы с Ирой наметили план на год и будем его выполнять. Работать, съездить на гастроли на юг, позаботиться о здоровье, помочь внуку встать на ноги (он заканчивает Эстрадное отделение ГИТИСа), поехать отдохнуть за границу. Может быть, именно из таких, вполне мирных частных интересов и сложится постепенно нормальная жизнь общества? И смех снова станет не злым, а веселым.