Олег Табаков: «Без смелости и эксперимента нет современного театра»

А 30 октября худрук МХТ Олег Табаков по традиции вручит «Чаек» (золотые, серебряные, бронзовые почетные знаки) артистам и работником легендарного театра. В интервью «Вечерней Москве» Олег Павлович рассказал о традициях мхатовской сцены, ее будущем и своей жизни в искусстве.

МОЙ КАБИНЕТ ХРАНИТ СЛЕДЫ И ЗНАКИ ТОГО, КАК ПРОХОДИТ ЖИЗНЬ

- Олег Павлович, бытует мнение, что театр – это государство в миниатюре. Вы так хорошо руководите театром, могли бы возглавлять и государство?

- Не хочу рассуждать на тему «театр – государство», но всегда был убежден в том, что в театре должен царить просвещенный абсолютизм. Иначе эта система не работает. И я, к сожалению, не великий менеджер, а если говорить о художественном театре, скорее, кризисный менеджер.

- В вашем кабинете в театре хранится множество интересных реликвий…

- Это все не реликвии, а просто знаки моей жизни, следы того, как проходит жизнь. Я к ним привык.

- Когда смотришь на цифру 116, становится немного не по себе. Больше века – это срок. А какой сезон, на вашей памяти, был самый счастливый?

- Счастливый сезон – это когда рождается хороший спектакль. И таких было немало. Я радовался, когда Володя Машков поставил в театре комедию «13». Я тогда только возглавил МХТ. С этим спектаклем в театр вернулась публика. Может быть, это был самый успешный спектакль десятилетия… А вот совсем недавно наш молодой актер Саша Молочников сочинил спектакль «19.14». Кабаре – на малой сцене. И меня вот уже несколько дней не покидает чувство радости от этой работы. Талантливо проявился не только режиссер, но и вся команда актеров. Ради таких мгновений и существует театр.

- Современный театр склонен к экспериментам. На ваш взгляд, оправданы ли они?

- Без смелости и эксперимента нет современного театра, и тем более художественного. Поиск талантливых режиссеров - часть моей работы. Я их проверяю, а если после проверки оказывается, что они только смелы, но не очень талантливы, в театр больше не зову.

УЧУ АКТЕРОВ НЕ ДЛЯ ГОСУДАРСТВА, А ДЛЯ СЕБЯ

- В этом году исполняется пять лет актерскому колледжу Олега Табакова. Уже можно делать первые выводы?

- Для выводов пора не наступила. Вот пройдет еще какое-то время, я вам отвечу. Актер должен начинать рано, и это давнее мое убеждение. Оно доказано судьбами первых студийцев из «Подвального театра», который вырос из драматического кружка при Дворце пионеров на улице Стопани. Тогда, в 1974-м, я отсмотрел три с половиной тысячи подростков, и из них отобрал полсотни. В том списке были Игорь Нефедов, Алексей Селиверстов, Лена Майорова, Андрей Смоляков, Миша Хомяков, Александр Марин… Теперь некоторые из них преподают в нашем театральном колледже на улице Чаплыгина. А абитуриент - и тогда, и сейчас - встречается одаренный. Кого больше – мальчиков или девочек? По-разному. В этом году выпускников-дипломников было 19 человек. Половина мальчишек, половина барышень. В следующем году закончит уже 12 человек, тоже поровну. А поступило – 24! И не по половому признаку тут отчисляют. Я довольно сурово провожу селекцию, потому что учу не для государства, не для чужого дяди и тети, а для себя, для своего театра.

- Многие ваши ученики признаются в интервью, что вы для них бог. Что делаете, чтобы заслужить такое отношение?

- От учеников я никогда не требовал восхищения моей персоной. Я пытался вырастить их в любви не к себе, а к нашей прекрасной трудной веселой профессии.

- Вы сами работали с великими режиссерами, еще будучи студентом Школы-студии МХАТ, снялись у Анатолия Эфроса в фильме «Шумный день». Судя по той роли, Эфрос видел в вас «социального героя»…

- Не знаю, каким меня видел Анатолий Васильевич, он ведь не очень любил характерных артистов. И даже иногда говорил, по крайней мере мне так передавали, что «Табаков после «Шумного дня» не в ту строну пошел». Но сам Эфрос, о чем могу сказать твердо, был одним из самых могучих режиссеров в моей долгой жизни. Это гораздо важнее, чем то, что в меня после «Шумного дня» стали влюбляться девушки.

- Станиславский говорил, что актер должен оставаться ребенком. Удалось ли вам выполнить это наставление?

- Для меня все началось в родном Саратове. И Саратов, и юность свою, и Дворец пионеров, и бабушку, и учителей, вспоминаю часто, возможно, даже больше, чем надо. В этом смысле я питаюсь своим детством - вполне по Станиславскому.

ЕСЛИ ТЫ НЕ ПОЭТ, ТО И ГРАЖДАНИНОМ ХОРОШИМ НЕ БУДЕШЬ

- Ваши родители были врачами, спасали в годы Великой Отечественной войны людей. А что для вас значат слова «не навреди»?

- Заповедь «не навреди» всю жизнь помню. Уверен, что в нашем актерском деле это не менее важно, чем в медицине. Так же важно, как понять своего героя, донести его нравственный выбор до зрителя. В спектакле «Копенгаген» я играл физика-ядерщика Нильса Бора и не раз задумывался: создание ядерной бомбы – величайшее зло или средство поддержания мира на земле? Я много раз встречался с нашими знаменитыми ядерщиками. И диалектику изобретения ядерной бомбы, самочувствия человека, который изобретает такое оружие, кажется, довольно хорошо чувствую.

- Как-то вы сказали, что в детстве получили огромный запас любви от мамы и бабушки. Унаследовали от них этот редкий дар безгранично любить своих детей, внуков?

- Любовь к родным и близким – ну, это ж естественно для любого нормального человека. Но я не очень люблю такие размашистые эпитеты: огромный запас, безгранично любить… Жизнь складывается по-разному, особенно такая долгая жизнь, как моя. И отношения с самыми близкими людьми - часто самые сложные отношения.

- Ваш сын Павел Табаков, по единодушному мнению критиков, настоящий актер, хорошо сыграл в картине Анны Меликян «Звезда». А вам его работа понравилась?

- Павел только начинает свою актерскую жизнь. То, что он рано начал, я приветствую. Думаю, у него все еще впереди. А определения «актер – не актер» употреблять не буду. Рано.

- Олег Павлович, а какое звание для вас самое важное: актера, учителя, художественного руководителя, отца, мужа, гражданина?

- Не могу я выбрать. На мой взгляд, это вообще ложный выбор: «Поэтом можешь ты не быть, но гражданином быть обязан». Честное слово, если ты не поэт, то и гражданином хорошим не будешь.

- Сегодня весь мир следит за конфликтом на Украине. Как творец, человек, верящий в объединяющую силу искусства, что бы вы сказали людям, сражающимся на этой войне?

- Что касается событий, происходящих на Украине, так скажу: всей душой надеюсь, что это скоро закончится. Душа болит у каждого русского человека, а в моем случае не просто русского, а того, в жилах которого течет и украинская кровь. Вот и все.

СЕЙЧАС Я МОГ БЫ СЫГРАТЬ ПОНТИЯ ПИЛАТА

- Вы не скрываете, что роман «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова ваш любимый. Почему же тогда не участвуете в спектакле по этому произведению, который идет на сцене МХТ?

- Роман действительно очень люблю. Наверное, в разные годы многих героев этой книги мог бы сыграть. Сейчас, например, думаю, мог бы сыграть Понтия Пилата. Но если честно - это так, абстрактные рассуждения. Серьезных планов у меня нет.

- В связи с Булгаковым не могу не вспомнить о так называемом «квартирном вопросе». Когда же состоится новоселье театра «Табакерка» в новом здании на улице Гиляровского? Будет ли перенесен дух «подвального братства» в новое помещение?

- Здание новой «Табакерки» откроется в начале следующего сезона. Идет самый трудный завершающий этап – оборудование сцены, без чего театр не живет. В этом театре актерам будет удобно работать: там очень правильное, так мне кажется, количество зрительских мест – 450. А что касается духа «подвального братства», то, надеюсь, от перемены пространства он нас не покинет. Но очевидно, что уже не будет «подвальным».

- Олег Павлович, вы – человек команды, руководитель, за которым стоит большой коллектив. Но художник, по уверениям великих, всегда одинок. Как удается совмещать такие противоположные и противоречивые состояния?

- В творчестве немало вещей и ситуаций, которые решаешь только ты. И отвечаешь за это всей своей жизнью. Но театр по природе - компания, команда. И если ты этого не понимаешь, тебе не надо этим делом заниматься.

СПРАВКА

Московский художественный театр (МХТ) открылся в 1898 году спектаклем «Царь Федор Иоаннович» по произведению А. К. Толстого в здании театра «Эрмитаж». В 1902-м переехал в Камергерский переулок. Началом театра считают встречу его основателей Константина Станиславского и Владимира Немировича-Данченко в ресторане «Славянский базар» 19 июня 1897 года. Имя «художественно-общедоступный» театр носил недолго: в 1901 году из названия было убрано слово «общедоступный».