Михаил Матусовский. К 100-летию автора «Подмосковных вечеров»

22 июля 2015 20:04 Развлечения

Михаил Матусовский написал огромное количество песен, популярных и любимых и сегодня, но вошел бы в историю, даже если бы остался автором всего одной — «Подмосковных вечеров» / Фото: РИА Новости

В конце июля исполнилось бы сто лет Михаилу Матусовскому. Он написал огромное количество песен, популярных и любимых и сегодня, но вошел бы в историю, даже если бы остался автором всего одной — «Подмосковных вечеров».

Известный в Луганске фотограф Лев Матусовский и предположить не мог, как удивительно сложится жизнь его сына. Ведь поначалу ничего необычного в нем не было: после школы Миша отправился в строительный техникум, потом — на завод. Ну а стихи, что он печатал в местной прессе, казались родителям хорошими, но не более того. И потом, кто в молодости не баловался рифмованием?

Да только у Миши Матусовского стихи получались какие-то необычные. Они мгновенно запоминались. А еще их хотелось напевать…

Он работал на заводе честно, «по-взрослому». Но скоро понял, что все это — не для него. Его манила литература. И он рискнул начать все с чистого листа: отправился в Литературный институт имени Горького, отлично окончил его в 1939 году и в тот же год стал членом Союза писателей.

На 27 июня 1941 года была назначена защита диссертации по древнерусской литературе, которой он был увлечен до головокружения.

Но 22 июня началась война. Ждать защиты он не стал —ушел на фронт как военный корреспондент. Но защита диссертации состоялась — при отсутствии соискателя… Телеграмму о присвоении ему степени кандидата филологических наук Матусовский получил на фронте.

[OBJ Георг Отс исполняет песню «Подмосковные вечера»]

Западный, Юго-Западный, Второй Белорусский… Он был там, смотрел в безжалостные глаза войны и, как и все, мечтал, что когда-нибудь этот ад закончится. Фронтовые газеты пестрели его частушками и едкими фельетонами — в окопах стоял хохот, когда бойцы зачитывали «перлы» Матусовского вслух. В 1942 году он издал сборник «Фронт» - это были «живые» стихи, пахнущие дымом, окопной грязью и великой надеждой на то, что когда-то придет Победа. Солдаты читали его стихи «запойно». Они были просты, понятны и близки тем, кто мог не увидеть завтра…

В апреле 1942 года ем вручили Орден Красной Звезды. В июне 1945-го — Орден Отечественной войны I степени. Потом, много позже, у Матусовского будет еще много наград, включая Государственную премию СССР. Но именно эти первые ордена он будет ценить, как ничто другое.

… Удивительное ощущение возникает, когда читаешь его стихи. Первое — в них много света. Так пишет человек, слишком хорошо знавший, что такое тьма. Второе — они очень разные. Ритмически, настроенчески. Третье — что они до предела искренни. А еще понимаешь, что автор не смог спрятаться за написанным: слишком явно проступает в написанных им строках и военная боль, и романтизм молодости, излить который помешала та же война, и тонкий, искрящийся юмор.

Став песнями, его стихи жили и живут не одно поколение — лиричные «С чего начинается Родина» и «Березовый сок» и теплые, душевные «Московские окна», наполненные внутренней болью «На безымянной высоте», веселая «Вологда» и невероятно точная стилистически песня «Ну почему ко мне ты равнодушна», после фильма про Анискина разобранная на цитаты… И «Старый клен» греет своей мелодикой, и не одно рождение пережил его «Сиреневый туман», а уж сколько слез пролито под его «Что так сердце растревожено» - никто и не сосчитает…

Думаю, ни в одной стране мира песни не имели такого значения, как в нашей. В силу нашего менталитета. Да, безусловно, петь любят все, но лишь у нас авторские песни, «уходя в люди», нередко теряли имена своих создателей и становились истинно народными, а популярность их можно было измерить частотой исполнения за столом… Под песни Матусовского воспевали любовь и оплакивали ее крушение, смеялись, размышляли. Как минимум пятьдесят лет истории нашей страны пронизаны стихами Матусовского — невероятно человечными, добрыми, ясными, лишенными выспренности.

В свое время не один критик точил свое перо о написанные Михаилом Матусовским строчки. Ему инкриминировали однообразие художественных решений. Злоупотребление рефренами. Чрезмерную любовь к эпитетам и определениям. А люди — обычнее, простые, к которым он и обращался — плевать хотели на литературоведческий анализ. И пели песни, любя их за мужественную простоту и задушевность.

А еще за то, что в них не было выдумки. Это истинная правда: Матусовский не сочинял сюжеты песен, а брал их из жизни. Чудесный «Школьный вальс», например, посвятил первой учительнице — Марии Семеновне Тодоровой. А великую песню «На безымянной высоте» - ребятам, погибшим в бою за высоту у поселка Рубежки Калужской области. Допустив лишь одну ошибку: сражавшихся против 200 немцев ребят осталось не трое. Двое…

Символичным сегодня выглядит то, что песня «С чего начинается родина» была написана именно Матусовским, выходцем из Луганска. Он любил свой родной город, а потом влюбился и в Москву и посвятил ей много песен. Его «Подмосковным вечерам», написанным Матусовским в доме № 15/25 на Сивцевом Вражке, суждено было стать самой популярной в мире песней.

Поэта не стало в июле 1990 года. Более 60 его песен невероятно популярны до сих пор.

А чтобы понять силу его стихов, прочтите «Печь в Фюрстенберге». Ничего особенного. Но не заплакать, мне кажется, не получится...

Печь в Фюрстенберге

С железной заслонкой, с хорошей тягой,
нестрашная, в общем, на вид,
Своей обгорелой и дымной топкой
печь на меня глядит.

Не щелкай своим объективом, турист,
постой здесь и помолчи.
О, если бы вдруг обрели язык
холодные кирпичи!

И всё я ловлю себя на том,
что снова издалека
Услышу размеренные шаги
старого истопника.

Жарко ему шуровать в печи,
вот он и снял пиджак.
Это не бред и даже не сон,
всё это было так.

Здесь всё продумано, всё рассчитано
точно, как в мастерской:
Грязи – ни капли, пыли – ни горстки,
копоти – никакой.

Как много родных и знакомых лиц
я сейчас узнаю:
Как странно эта худая женщина
похожа на мать мою.

А этот мальчик на костылях,
которого вводят сейчас,
Как долго смотрит он на огонь,
не отрывая глаз.

А этот в потрепанной куртке старик,
как он не по возрасту прям,
Как медленно катятся две слезы
по желтым его щекам.

Мольба о пощаде, проклятье и крик
умрут за этой стеной, –
Умело работает истопник,
надежен замок двойной.