Юбилей на пуантах

Юбилей театр отметил большой программой в Государственном Кремлевском дворце и премьерой балета «Легенда о Лебедином озере и Гадком Утенке».

- Открывал гала-концерт Ансамбль народного танца под руководством Игоря Мои сеева. Расскажите о своем сотрудничестве с его легендарным основателем.

- Труппа Государственного академического театра классического балета была сформирована в 1966 году, и возглавил ее прославленный хореограф Игорь Моисеев. Позднее он передал художественное руководство моему мужу Владимиру Василеву, а главным балетмейстером стала я. Еще девочкой я попала в руки Игорю Моисееву — в Большом театре он ставил балет «Спартак».

Моисеев относился к балету как к научному произведению: не просто показывал движения, а приносил на репетиции старинные книги с литографиями и рассказывал нам историю возникновения спектакля, объяснял характер каждого образа, важность любой детали. Когда я и Владимир Василев стали пробовать себя хореографами, Игорь Александрович внимательно наблюдал за нами. Моисеев скучал по классическому балету, искусством которого очень хорошо владел. В его ансамбле не было просто танцев, в них всегда был балет.

- Какие у вас взаимоотношения еще с одним титаном русского балета — Юрием Григоровичем?

- Юрий Николаевич — удивительный балетмейстер, с особым отношением к хореографии, музыке, живописи. Он очень любил меня как балерину и не отпускал, когда я решила уйти. Он защищал наш скандальный спектакль «Сотворение мира» (нас обвиняли в том, что мы разрушаем классику, журналисты написали: «Падение Барышникова началось с «Сотворения мира»).

- Как случилось, что партию Адама в балете на музыку Андрея Петрова «Сотворение мира» танцевал Михаил Барышников?

- Барышников не хотел танцевать Гамлета в постановке Константина Сергеева и надел на ногу гипс. Когда Михаил увидел первый акт «Сотворения мира», он сразу решил в нем участвовать. Василев умел придумывать необычные прыжки, и эти прыжки в своей интерпретации Барышников исполнял в нашем балете. Гений танца, он превращал эти прыжки в феноменальные.

- Вы танцевали с Майей Плисецкой. Расскажите, каким она была человеком.

- В балете Родиона Щедрина «Кармен-сюита» я танцевала партию Рока, или быка. Министр культуры СССР Екатерина Фурцева обвинила Майю в том, что она из героини испанского народа Кармен сделала женщину легкого поведения. А балет «Анна Каренина», где я танцевала Бетси, Плисецкая выпросила у Фурцевой под угрозой самоубийства. Она вошла к ней в кабинет, открыла окно и сказала: «Я сейчас выброшусь в окно, если вы не разрешите наш балет «Анна Каренина». Майя вернулась к нам со щитом. Она была настоящим воином!

- Почему, отмечая полувековой юбилей театра, вы решили обратиться к сказке Андерсена «Гадкий утенок»?

- Этот спектакль мы с Владимиром Василевым поставили о себе. Помните, гадкого утенка так заклевали, что когда он стал прекрасным лебедем, то все еще думал, что остается гадким. Правда, как балерину меня никто не клевал, все, что я могла станцевать, я станцевала (а чего не могла, от того отказывалась). А вот как балетмейстера меня гнобили. Нам запрещали ставить спектакли. Мы не могли нормально работать целых шесть лет.

- Сегодня ситуация изменилась?

- Да, сегодня мы можем ставить на сцене театра все, что нам хочется, все, что считаем нужным. Правда, без трудностей не обходится: очень непростая ситуация с финансами.