Ионы беспощадной правды Иона Дегена

Деген попал на фронт 16-летним пацаном. Он сам и ещё три десятка таких же героев-ровесников – 31 человек, один из взводов добровольческого истребительного батальона, который был создан при горкоме комсомола его родного Могилева-Подольского. Вчерашние девяти- и десятиклассники, они бросились в войну с той безрассудной отвагой, с какой мальчишками ныряли едва растеплившимся летом в еще по-весеннему знобкую воду не прогревшегося толком Днестра.

«Мы получили карабины, по 100 патронов и по четыре гранаты РГД. Во взводе был пулемет «Максим», который я быстро освоил, и меня назначили первым номером пулеметного расчета», – вспоминал Ион Лазаревич годы спустя.

Через несколько недель непрерывных боев в окружении их осталось двое из всего взвода. Ион Деген и его друг Саша Сойферман. Друга он потерял, когда они ночью, убегая от немцев, форсировали вплавь Днепр.

«Сильное течение сносило нас. На середине реки судорога стянула мою ногу. Я был готов к этому. К клапану кармана гимнастерки была пристегнута английская булавка. Стал покалывать ногу, и судорога отпустила меня. Оглянулся. Саши рядом не было. Забыв об осторожности, в панике и в отчаянии кричал: «Саша!». Но над рекой царило молчание... Я понял, что Сойферман утонул. С трудом выбрался на берег и обессиленный растянулся на мокром песке…»

А впереди были еще пять беспросветно долгих военных лет. Четыре ранения. Инвалидность. Иммиграция.

Мой товарищ в смертельной агонии

Не зови понапрасну друзей.

Дай-ка лучше согрею ладони я

Над дымящейся кровью твоей.

Ты не плачь, не стони – ты не маленький,

Ты не ранен. Ты просто убит.

Дай на память сниму с тебя валенки,

Мне ещё наступать предстоит.

Всего-то восемь строчек. Но каждая рвёт душу иззубренным осколком. Стихи Дегена – словно заряженные беспощадной окопной правдой ионы, несущиеся в раскаленной плазме войны.

28 апреля умер Ион Деген – последний фронтовой поэт. Автор знаменитого стихотворения «Мой товарищ, в смертельной агонии…» / Фото: Скриншот с видео Youtube

В 2010 году, на Вахте памяти в Смоленской области, когда я впервые прочитал это стихотворение своим товарищам по поисковому отряду, народ тихо выпал в осадок. Оказалось, никто никогда раньше не слышал про такого поэта. Знали давно ушедших Гудзенко, Твардовского, Самойлова, Симонова, Слуцкого, Межирова. Пели военные песни Высоцкого и Окуджавы. И даже не подозревали, что на одной планете, в одно время с нами живёт такой человек – Ион Лазаревич Деген. Фронтовик. Автор полутора десятка сборников стихов и прозы. Врач-ортопед, по чьим монографиям до сих пор учатся студенты-медики.

О чем я теперь думаю? Думаю о чувстве благодарности, что корявым горячим осколком уже много лет сидит у меня где-то под сердцем и кровянит, свербит, заставляет помнить. Помнить, что всей своей благополучной жизнью, жизнью моих близких, моих детей и будущих ещё внуков я обязан таким людям, как Ион Деген. Как оба моих деда. Как миллионы тех, чьих имён не узнаю уже никогда…

Мужики тогда на Вахте сказали: «Ты же журналист. А возьми у него интервью?» «А возьму», – самоуверенно отмахнулся я. И потом, вернувшись из смоленских лесов обратно в Москву, раздобыл электронную почту Дегена. Даже подготовил предварительный список вопросов. Да только так и не собрался, так и не написал Иону Лазаревичу хотя бы коротенького письма. Хотя бы из одного единственного слова.

Спасибо.

***

Воздух вздрогнул.

Выстрел.

Дым.

На старых деревьях обрублены сучья.

А я ещё жив.

А я невредим.

Случай?

1942 год

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции