Разрушение кровных связей

Чем же так зацепила искушенного зрителя эта неспешная (2 часа 30 минут) камерная история, снятая по мотивам повести Уильяма Сарояна The Laughing Matter? Ведь Звягинцев в тандеме с верным ему продюсером Дмитрием Лесневским и гениальным, без преувеличения, оператором Михаилом Кричманом, по сути, бросил вызов не просто Голливуду, но всему кинематографическому мейнстриму – с его обязательной клиповой динамикой кадра, обилием крови и невнятицей человеческих связей.Впрочем, свою «инаковость» эта команда продемонстрировала уже в первом фильме Звягинцева «Возвращение», обласканным, напомним, не только Венецианским фестивалем…И второй фильм Звягинцева, которого мы ждали, как положено, три года, совсем не разочаровал… Снова – семья. Снова – загадка… Неясно многое. Где, когда, почему… На какой земле стоит этот одинокий дом? Какой национальности герои? Кем они работают? Где их родители? Эти вопросы Звягинцев отметает как мусор. Ему интересен, в первую очередь, внутренний мир героев...А он идентичен внешнему пространству – космосу. Одинокая пустыня, высохшее дерево, хлам и рухлядь в старом нежилом доме… Это – территория умершей любви.Сменив рабочее название фильма «Запах камня» на «Изгнание», режиссер, по сути, дал диагноз своим героям, бегущим по заколдованному кругу. Он снова изучает под микроскопом семью… Но если в «Возвращении» конфликт развивался между отцом и сыновьями, то в «Изгнании» ситуация еще более драматическая. Врагами оказываются мужчина и женщина, муж и жена. Наличие двух прелестных крошек совсем не смягчает ситуацию пороховой бочки…Звягинцеву интересна сама природа любви. Причем самой классической – гетеросексуальной. Природа понимания. Прощения. Словом, те «неудобные» психологические пласты, уже отпавшие как лишние в современном кинематографе (пример Сокурова лишь подтверждает это правило)…Продираясь сквозь тягучие, как потоки масла, кадры, с трудом вникаешь в конкретные реалии сюжета-ребуса. Каждый увидит в нем свое – и по ожиданиям воздастся. Кто-то – историю «криминального аборта» (модная, кстати, тема!). Кто-то – крушение патриархальной цивилизации. Другие – историю растерзанной ревностью и подозрениями любви… Трагический финал держит нас в состоянии напряжения до последней секунды… Блистателен дуэт Александра (Константин Лавроненко) и Веры (ученица Ингмара Бергмана Мария Бонневи).Неожиданен в роли гения зла, демонического брата Алекса – Марка Александр Балуев. Новый. Брутальный до предела. Кипящий внутри, как чайник, при внешнем бесстрастии. Наполненный злобой и завистью, заставляющий жить по своим правилам, Марк – похоже, самая большая удача артиста на сегодня.Но и в Канне не промахнулись, отметив Лавроненко – уникальный случай для русского артиста! Не зря-таки Звягинцев так привязан к его сумрачному лицу. К его наполненному молчанию, внешней отстраненности при мощной внутренней силе – очень мужской и честной…– Мне нравится этот актер, – говорит Звягинцев. – Он честен в смысле профессии. Таких актеров очень мало. Сейчас идет преимущественно тотальная деградация профессии, поверхностное скольжение.Достойной парой ему стала актриса Шведского королевского театра Мария Бонневи. Ее, кстати, продюсер согласился ждать целый год – пока она не отыграет по контракту спектакли в Стокгольме. Ее Вера – органичная, как ручей, чистая вода, которая течет неизвестно куда… Не зря этот кадр то и дело всплывает в картине… Мария Бонневи с ее отсутствием косметики, легкой грацией, женственностью и нежностью, кажется, явилась герою из сказок и снов – чтобы снова туда уйти, заплатив жизнью за любовь…Непрост фильм, да. Как и все лучшее наше кино. Но только близорукий человек увидит в Звягинцеве клон Тарковского… При некотором сходстве внешних деталей его кино совсем другое – напитанное кровью и желчью уже ХХI века с его тотальным отчуждением и разрушением кровных связей… И как правильно, что герои говорят именно по-русски – дажеМария Бонневи (ее дублировала Елена Лядова). И что, хотя картина снималась в нескольких странах (Франции, Бельгии, Молдове, России) – вы не угадаете, адрес это сумрачного изгнания – даже по силуэту церкви, по звуку колокола, который, конечно же, звонит по тебе…Здесь и сейчас. Везде и всюду.