«Без серьезных фискальных мер нам не обойтись»

Одна из самых обсуждаемых тем этого года – изменения в миграционном законодательстве. Все ждали перемен – кто с надеждой, кто со страхом. Оправдались ли ожидания общества, в чем Москву не устраивает новое миграционное законодательство, сколько иностранных рабочих способна принять столица, чтобы их труд был только на пользу городу и ни в коем случае не во вред.[b]Эти и другие вопросы мы задали председателю Комиссии Мосгордумы по межнациональным и межконфессиональным отношениям Игорю Олеговичу Елеференко.[/b][i][b]Правила новые, проблемы старые[/i]– Уже год, как действует обновленное миграционное законодательство, а что изменилось? Меньше на улицах мигрантов не стало, объявлениями о том, что за один день оформляются все необходимые приезжему документы, обклеены все столбы и вагоны метро. И, кстати, милиция, как и год назад, все так же останавливает каждого брюнета для проверки документов. Может, вы объясните горожанам, какие улучшения принесли новые миграционные правила?[/b]– Москва еще до принятия поправок в миграционное законодательство выступала против них. С 15 января в России начало действовать самое либеральное в мире миграционное законодательство. В нем Москву не устраивают два момента.Первое – это заявительная форма регистрации. Раньше, как вы знаете, надо было предварительно оформлять разрешение: дали разрешение, а уже потом зарегистрировали. А теперь любой иностранец из безвизовых стран может приехать, заявить, что он находится на территории нашего государства и собирается здесь работать.И отказать ему нельзя, разве что за исключением случаев, когда он под судом и следствием, или болен СПИДом.[b]– А что еще в действующем законодательстве не подходит Москве?[/b]– Второе, что не устраивает Москву, – положение о месте регистрации. Ранее действовал принцип регистрации в жилых помещениях, сейчас это не обязательно, мигрант может указать при оформлении документов и нежилое помещение – склад, цех, подвал на рынке. А теоретически вообще можно коробку на улице поставить, написать, что это склад, и зарегистрировать иностранца в этой коробке. Против этих двух позиций в новом миграционном законодательстве мы выступали до его принятия, против и сейчас.[b]– Получается, что ничего хорошего от этих нововведений?[/b]– Пожалуй, кроме одного – мы чуть лучше узнали ситуацию с миграцией. Если раньше только каждый десятый приехавший к нам иностранец регистрировался, то теперь в связи с послаблениями в законодательстве стали регистрироваться чаще. В Москве на сегодняшний день уже около полумиллиона человек уведомили о том, что они находятся на территории города, но беда в том, что из них только 150 тысяч легально устроились на работу. И что с того, что мы знаем о наличии еще 350 тысяч в городе? Эти люди не работают официально, не встали на налоговый учет, а значит, ничего не отчисляют Москве.[i][b]Приехать, чтобы остаться[/i]– Но мигранты бывают разные...[/b]– У нас происходит путаница с понятием «мигрант». К сожалению, люди часто не видят разницы между мигрантами и иностранной трудовой силой, или, как их еще называют, трудовыми мигрантами. Мигрант – это человек, который приезжает в страну, чтобы в ней остаться. Эти люди едут, как правило, семьями, просят вид на жительство и собираются здесь жить и работать, они легче всего адаптируются. Такие мигранты едут, чтобы влиться в российское общество. Но, к сожалению, эта категория у нас меньше всего представлена.[b]– Это как в советские времена, когда со всех республик стремились в столицу, чтобы стать москвичами…[/b]– Российское общество всегда пополнялось за счет мигрантов, будь то немцы, французы, китайцы… И это нормальное явление – в Российской империи все они становились русскими, так же как сейчас россиянами. Стать русским было очень просто – для этого достаточно было принять православие. Пожалуй, в мире всего две нации – русские и евреи, которые раньше были синонимами определенной веры: русские – значит православные, евреи – приверженцы иудаизма. В советские времена это тождество понятий было уничтожено.[b]– А сейчас каких мигрантов, будущих россиян, мы ждем?[/b]– У нас, к сожалению, на национальном уровне не определена цель миграционной политики. Нет ответа на вопрос: зачем нам нужна миграция? В миграционных законодательствах многих стран, например, в американском или канадском, в первой статье объясняется, зачем нужна миграция: вносить существенный вклад в экономику, поднимать научный и культурный потенциал… Вторым пунктом указано, кого ждут: великих спортсменов, музыкантов, экономистов, менеджеров первого звена, то есть элиту общества.[b]– Но считается, что в России еще не дошли до такого уровня, когда отбираются только лучшие. В федеральных органах утверждают, что нам нужны даже те, кто роет траншеи.[/b]– Это неправда. Мы вполне можем подняться до уровня других ведущих стран, если вспомним, что по просторам СНГ бродит огромное количество профессоров, ученых, инженеров, деятелей искусства, которые прозябают без работы.[b]– Может, тогда и траншеи не надо будет рыть, выдумают какой-нибудь суперэкскаватор…[/b]– Траншеи – это вопрос экономики. Никогда еще дешевый ручной труд не создавал прогресса. Отсюда и качество работ. А если мы хотим поднять качество, то должны создать такие невыносимые условия для работодателя, чтобы ему выгоднее было купить экскаватор и не заставлять людей рыть лопатой. Когда он подсчитает, какую зарплату должен платить, плюс отчисления делать, обеспечивать условия жизни и труда, платить за квоту и т. д., то поймет, что экскаватор купить проще, чем нанимать «дешевую» иностранную рабочую силу. Дальше – строгий контроль. А как наказание за несоблюдение закона – не штраф, часто несоизмеримый с доходами, а лишение права заниматься тем или иным видом деятельности. Мы такая страна, в которой без серьезных фискальных мер не обойтись.[b]– Диаспоры не хотят взять на себя часть ответственности за земляка?[/b]– Это есть во многих странах, но только не у нас. Например, в Аргентине представители армянской диаспоры уже в аэропорту встречают новичка и сопровождают дальше: помогают найти квартиру, работу, выучить язык и т. д. И диаспора должна нести ответственность за свое пополнение. У нас это часто отсутствует.Диаспоры почему-то дистанцируются от вновь прибывших соотечественников. С родиной связь сохраняется, новоиспеченные жители России шлют туда деньги, помогают родственникам, навещают. Но существует пропасть между теми, кто получил российское гражданство, и новичками, только начавшими путь на новую родину – в Россию.[i][b]Виза на труд[/i]– Давайте перейдем к трудовым мигрантам. Кто они?[/b]– Это иностранная рабочая сила – временные мигранты, которые приехали заработать и уехать. Им незачем адаптироваться, вживаться в московское сообщество. У них одна задача – заработать побольше денег. Основной поток таких мигрантов идет из безвизовых стран – бывших союзных республик.[b]– В начале года работодатели опасались брать иностранных рабочих – присматривались к новым миграционным правилам. Сейчас пошла очередная волна, когда, экономя на зарплате работников, нанимают гастарбайтеров. Россияне при этом выдавливаются с рабочих мест известными способами: неудобный график, неиндексированная зарплата, отсутствие моральных стимулов и т. д. Судьба российских рабочих законодателей волнует?[/b]– Есть ряд специальностей, которых просто нет в Москве. Это издержки 90-х, когда было уничтожено профессионально-техническое образование. Сейчас Москва бросает огромные ресурсы на то, чтобы восстановить систему начального и среднего специального образования.Раньше дефицит рабочих специальностей покрывали за счет ближайших к Москве регионов. Но по мере того как там жизнь улучшается, люди находят работу ближе к дому. А Москве все больше приходится опираться в этом вопросе на иностранную рабочую силу. В такой ситуации необходимо скорейшим образом восстановить систему профобразования. Во-вторых, надо заключать прямые договоры со странами – активными поставщиками рабочей силы, в Москве уже есть подобный опыт.[b]– Но вы же не будете спорить, что много тех, кто экономит на зарплате москвичей, нанимая мигрантов?[/b]– Безусловно, огромное количество работодателей, которые просто не хотят по-человечески платить. Поэтому надо форсировать принятие антидемпингового законодательства, по которому у работодателя не будет возможности платить те крохи, которыми они сейчас обходятся, нанимая трудовых мигрантов. И конечно, надо проводить работу по контролю над деятельностью бизнеса в этой сфере. Последний пример бесконтрольности – безумные накрутки, огромное число посредников в продуктовой сфере. Хозяева некоторых предприятий малого и среднего бизнеса получают ничем не оправданные сверхприбыли.[b]– Где у нас сверхприбыли?[/b]– Зайдите в любое торговое предприятие малого или среднего бизнеса на Западе, кто там работает? За прилавком в булочной, кафе, ресторанчике, магазинчике стоят муж, жена, там же дети помогают. У нас вы ни в одном магазине работающего хозяина или его семью не увидите.Имея один обойный магазинчик, эти люди уже живут в особняке под Москвой, а в магазине работают приезжие из соседних стран, которым платят копейки.[b]– Есть предложения ввести трудовые визы для этих мигрантов. Может быть, это поможет перераспределению на рынке труда в пользу местных жителей?[/b]– Я также высказывал предложения о том, что для граждан из безвизовых стран нужно ввести подобие трудовой визы или разрешение на работу, называйте как хотите. Безвизовый режим предполагает только одно – люди могут свободно перемещаться между границами. Сейчас Израиль объявил о возможности введения безвизового режима с Россией. Это абсолютно не значит, что любой приезжающий в эту страну россиянин сможет там работать. Посетить Израиль как турист, встретиться с семьей – можно, а если захочешь устроиться на работу, придется пройти все процедуры, как и любому другому иностранцу из страны с визовым режимом.[b]– И у нас может быть нечто подобное?[/b]– Почему бы и нет. Если хотят граждане из наших бывших союзных республик посетить Россию, встретиться с родственниками – да ради бога, если это, конечно, будет ограничено определенным сроком. Но если ты едешь на полгода-год лишь для того, чтобы подзаработать, то будь добр еще на родине оформить все полагающиеся документы. Человек еще на родине должен знать, куда он едет, кто его принимающая сторона, какую работу он будет выполнять, должен пройти медицинское обследование, сдать определенные тесты и т. д.[b]– Вы говорите об инфекционных заболеваниях, которые нам завозят мигранты?[/b]– Небывалый уровень инфекционных и прочих заболеваний действует в этой среде – это одна из главных проблем для города.Выдворить по действующему законодательству мы можем только тех, у кого выявлен СПИД, а гепатит и другие заболевания мы должны лечить.– Известна статистика, что 40 процентов всех преступлений в Москве совершают приезжие, о национальных преступных группировках я даже не говорю…[b]– Самая питательная среда для преступности – нелегальная миграция. Но я считаю, что абсурдно говорить о национальных криминальных группировках.[/b]Преступные группировки не мононациональны, потому что их нередко «крышуют» представители властных структур, иногда – правоохранительных органов, которые не имеют никакого отношения к определенной национальности. Преступность не имеет национальности. Другое дело, как набираются «солдаты».«Солдат» проще всего найти среди бесправных людей. Если человек живет здесь на птичьих правах, у него нет работы, нет жилья, перспективы – никакой, куда он пойдет? Он пополнит ряды тех, кто, образно говоря, стоит с кистенем на большой дороге.[b][i]Ссылаясь на личный опыт…[/i]– Но многим трудягам, приехавшим из соседних стран на заработки, можно только посочувствовать. Не от хорошей жизни большинство из них здесь дороги метет и траншеи роет.[/b]– Я лично к мигрантам отношусь с глубоким уважением, потому что считаю – мужчина должен сделать все в своей жизни, чтобы обеспечить семью. И то, что эти люди вынуждены уехать, не имея возможности достойно зарабатывать на родине, заслуживает огромного уважения. В то же время миграция – это великая трагедия. Я в общей сложности 10 лет прожил за границей, и в какой-то момент у меня была возможность остаться, но я морально не смог этого сделать. Я знаю много людей, которые на это решились, и понимаю, какая это трагедия – расставание с родиной. Это вынужденное состояние людей. И москвичи ездили на заработки, например, на Север. Из Башкирии, Татарстана молодые мужчины вахтовым методом работают нефтяниками в Сибири. Сам я после института уехал на два года на войну в Анголу, в том числе и для того, чтобы заработать денег. Вернувшись, сразу смог купить квартиру, машину и не висеть на шее у родителей.[b]– То есть личный опыт помогает вам понять мигрантов…[/b]– Да, поэтому у меня и есть вопросы к работодателям, которые платят им нищенские зарплаты. А второе – я за то, чтобы создавать приехавшим к нам законным мигрантам нормальные, человеческие условия для жизни и работы. Если кто-то думает, что за введение новой либеральной системы регистрации рабочие мигранты будут нас любить и уважать, то они глубоко ошибаются. Если люди живут в скотских условиях и получают копейки, то никакого уважения от них не дождаться. Пусть будет строгий порядок, не такая упрощенная система оформления, но люди будут знать, что они приедут в нормальное жилье – общежитие или гостиницу, будут получать хорошую зарплату, медицинское обслуживание, будут защищены от произвола чиновников – милиционер на каждом углу не остановит. Только в этом случае они будут уважать страну. Москва говорит об ужесточении миграционного режима, но при этом она берет на себя обязательства по обеспечению нормальных условий жизни и работы мигрантам.[b]– Миграционные терминалы именно этим и будут заниматься?[/b]– Что такое миграционный терминал? Это организация, можно назвать ее инстанцией, которая сопровождает иностранного рабочего с момента его приезда, устройства на работу, оформления документов и т. д. Фактически благодаря таким организациям человек находится под защитой государства.[i][b]200 тысяч квотных гастарбайтеров[/i]– Мигранты оформляются, государство защищает и проверяет. А что работодатели? Они несут ответственность, у них есть обязанности?[/b]– В новом миграционном законодательстве установлено серьезное ужесточение мер по отношению к работодателю, который незаконно использует иностранную рабочую силу. Хотя то, как эта норма реализуется, чем-то напоминает кампанию – в какой-то момент во всех средствах массовой информации прошла волна репортажей о рейдах миграционной службы и крупных штрафах, наложенных на работодателей. А что сейчас? Как-то все стихло, а ведь ситуация с использованием мигрантов не изменилась коренным образом.[b]– Квотирование может упорядочить ситуацию в городе?[/b]– Москва ставит вопрос о жестком квотировании иностранной рабочей силы. Система квотирования теоретически существует, но она не дифференцирована, нет распределения по специальностям. После того как город проводит кропотливую работу с отраслевиками, собирает заявки с работодателей, из федерального центра возвращается просто количество – голая цифра, нет привязки ни к отраслям, ни к конкретным предприятиям. Допустим, квота, условно говоря, 800 тысяч человек на Москву. Если в течение первых трех месяцев приедут все 800 тысяч, то потом вновь прибывших куда денешь?[b]– Просчитано, сколько готова принять Москва, чтобы для всех мигрантов нашлись легальные рабочие места?[/b]– По последним оценкам, Москве не обойтись примерно без 200 тысяч иностранных рабочих. Все остальные потребности города вполне реально закрыть силами самих москвичей.[b]– В чем загвоздка? Как изменить действующую систему квотирования?[/b]– Региональные власти должны получить максимальные права на определение объемов квот, ее спецификацию по отраслям. И конечно, в этой ситуации не обойтись без жесточайшего контроля за соблюдением этой квоты. Логично, чтобы предприниматели выкупали квоту, а не просто заявляли, что ему нужно определенное число так называемых гастарбайтеров. Нужно тебе и ты не можешь решить свою проблему за счет местных жителей, тогда плати городу.[b]– И куда эти деньги пойдут?[/b]– Пребывание каждого человека в городе стоит денег: это вода, свет, газ, вся инфраструктура. Бюджет города рассчитывается на одно число жителей, а за счет мигрантов эта цифра может значительно вырасти. И даже если работодатель законно нанимает мигрантов, за счет их отчислений эти городские затраты полностью не покрываются. Так что все эти деньги пойдут на развитие города, во благо горожан.[b]ДОСЬЕ «ВМ»[i]Игорь Олегович ЕЛЕФЕРЕНКО [/b]родился 23 мая 1958 года. Окончил Московский государственный педагогический институт иностранных языков им. М. Тореза. Перед избранием в Московскую городскую думу работал главным редактором главной редакции общественно-политических программ ОАО «ТВ Центр». В декабре 2005 года избран депутатом Московской городской думы.[/i]