Кому суп не густ?

[b]Сейчас я вспоминаю те несколько лет своей жизни как кошмарный сон. Они мне и снятся иной раз, эти годы, начало века, начало тысячелетия – 2000, 2001-й…[/b]Так получилось, что мы с мужем остались без работы. Стечение обстоятельств, злобная ухмылка фортуны. Жизнь в одночасье взяла и выбросила нас на помойку, как двух слепых котят, двух дураков.Почему дураки? Да потому, что учила нас жизнь, учила, а все как об стенку горох: неэкономные, нехозяйственные, на «черный день» ничего не отложено, существовали, как птички божии, и думали, что так будет всегда – уж на хлеб-то себе и ребенку заработаем, а терпеть всяких самодуров не по нам, мы же гордые! Ах, ему не понравилось, как с ним начальник поговорил! Ах, меня обидели на работе! Ну так и провались она под разэтакую, такая работа, другую найдем.Делов-то! Хренушки. Никому ты не нужен, когда выпадешь «из обоймы»: знакомые прячут глаза и мямлить начинают, когда спрашиваешь о работе, – все места уже заняты! И друзей – настоящих, таких, которые выручат, помогут, поддержат, – тоже не нажили, так уж сложилось.Вот и пришли наши черные дни. Поскольку взбрыкнули мы «по собственному желанию», то статус безработных нам не полагался. Нет, можно было какие-то копейки с государства содрать, но пока за этим пособием находишься, пока справки соберешь… В общем, муж заделался «бомбилой». Но ведь и «бомбить» нужно умеючи, а мой ведь как? Если ему клиент на обочине не нравится, то он его не повезет и будет стоять, и всю ночь простоит, а если чего и заработает, так все на бензин и истратит. Русский бизнес, мать его! Ну, я еще какие-то крохи зарабатывала.Жили мы тогда на сто рублей в день – я, муж, сын, собака. На хлеб хватало, а на масло уже нет.Не то чтобы вопиющая нищета, но красноречивая бедность, прямо как у О’Генри в «Дарах волхвов». Я тогда научилась покупать в магазине одну луковку, одну морковочку. А капустные листья можно было бесплатно собрать. Варила супчик на одном бульонном кубике. О, эти жидкие супчики 2000, 2001 годов, как они мне снятся…Рыба вот еще, путассу называется. Самая дешевая. Стоила тогда рублей семнадцать, кажется, за килограмм. Ничего, съедобная. А на рыбьих костях собаке кашку варили из самой дешевой крупы.В ломбарде сгинули два бабушкиных колечка и мамины часы золотые – месяц продержались. Бутылки собирала на помойках – все было, было.Но это-то все ладно. А ребенок? Он же растет, у него же потребности. И за квартиру за год задолжали. И телефон у нас отключали за неуплату. И с электричеством та же картина – счетчик отрубали.Не знаю, как мы выжили. Искали, конечно, работу, крутились, выкручивались. Чудом не спились – был момент. А потом, наверное, кто-то там, «наверху» сжалился над нами. Или мы какое-то испытание выдержали? А могли не выдержать. Честно, могли бы. Еще чуть-чуть, и скатились бы на самое дно.Я это все к чему? К тому, что бедной была, и что это такое, знаю и очень хорошо помню. Так вот глодали тогда меня, голодную, вполне безумные мысли насчет экспроприации экспроприаторов. Ну почему кто-то в золоте купается, а мы, совки глупые, раз воровать не умеем, то в реалии не вписываемся? И как хорошо было при социализме: все относительно бедные, но у всех все относительно есть… Если честно, то к социализму у меня одна большая претензия: мы тогда постоянно «боролись» невесть за что – то за выполнение плана, то за мир во всем мире, то еще за какую-нибудь байду, а вот за себя не научились.Резона не было. И когда жизнь по башке надавала, остались с голым задом, извините за выражение. Но с большими претензиями. Как это я, с высшим образованием, вся такая начитанная, пойду работать посудомойкой? Да западло! Лучше буду тощий свой супчик варить и правительство с Чубайсом ругать.И еще вот что скажу. Таких, как я, как мы, большинство! Ведь те, кто выжил и стал хорошо жить, кто разбогател в той мясорубке 90-х, их не так уж много.Сколько там? Три процента. А все остальные либо рядом с чертой бедности, либо под нею. Ах, да, есть еще у нас и средний класс. Как уверяют.Заметьте, я не говорю о тех, кому государство помогать обязано. Это старики, инвалиды, немощные, больные, дети, сироты. Хотя сироты при живых родителях у нас нынче откуда? Да вот от таких, как мы с мужем моим, какими чуть было не стали тогда… Говорят, сытый голодного не разумеет. Это почти всегда так, за редким исключением. Я лично пока «разумею»: просто память хорошая, не забыла те годы. Хотя, впрочем, нынешняя моя сытость весьма условна: на хлеб с маслом хватает, на колбасу, даже (на праздник) какую-нибудь сырокопченую брауншвейгскую – наскребу, но, скажем, лежит у нас в магазине на витрине сыр, желтенький такой, с дырочками, называется вроде «Труфеллер», и цена унего 1300 рублей. Прописью повторить? Одна тысяча триста рублей. Так вот, этот сыр я позволить себе не могу. Только посмотреть. Обидно. Ведь ктото может! Да, насчет экспроприации экспроприаторов…Насчет того, чтобы «все отнять – и поделить». Не наш это путь. Тупиковый. Хотя… Как же тогда с божеским, с господним, что надо делиться? Всем! Да, конечно, бедный всегда готов поделиться своей бедностью, а вот богатый…В той же Библии сказано: легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богатому в царство Божие. Да только не верят, видимо, наши «верблюды» в царство Божие. Зачем оно им? Они свое уже выстроили – на земле. В районе Рублевки.[i]Две нации, между которыми нет ни связи, ни сочувствия; которые так же не знают привычек, мыслей и чувств друг друга, как обитатели разных планет; которые поразному воспитывают детей, питаются разной пищей, учат разным манерам; которые живут по разным законам, эти две нации – богатые и бедные.[/i][b]Бенджамен ДИЗРАЭЛИ[/b]