Сколько городовых может ездить в трамвае

[b]В августе 1907-го в Москве скончалась художница Софья Кувшинникова, имя которой сегодня практически забыто, хотя несколько работ ее хранятся в Третьяковской галерее... Художница была отнюдь не бесталанна, но прославилась в нашем городе она своими воскресными журфиксами, которые устраивала в 1880–1890 годы.[/b]На журфиксы Кувшинниковой приглашались московские врачи, художники, писатели, музыканты… А Антон Чехов увековечил ее в рассказе «Попрыгунья», на который она очень обиделась.Известный в конце XIX века писатель и журналист Сергей Глаголь, бывавший на ее журфиксах, назвал художницу «настоящей жрицей любви». Кувшинникова была довольно взбалмошной женщиной и вполне заслуживала место среди героев книги Пыляева «Московские чудаки и оригиналы». Покупая однажды железнодорожный билет, она сказала кассиру:– Билет туда и обратно.– А куда билет-то? – поинтересовался кассир.– А вам какое дело? – вскинулась Софья Петровна.Умерла она по-глупому. А может быть, напротив – по-благородному: художница ухаживала за брошенным всеми больным, заразилась от него и через несколько дней скончалась.А вот воровской народ к началу ХХ века заметно измельчал. Когда-то известный аферист Шпейер продал заезжему иностранцу генерал-губернаторский особняк. А сто лет назад в городской Думе нарисовались двое неизвестных. Они были одеты как иностранцы и вели себя соответствующим образом. Найдя секретаря, на ломаном русском языке визитеры заявили, что они иностранные корреспонденты, и попросили оказать им содействие, лучше всего в виде материальной помощи. Получив от секретаря 5 рублей, «иностранцы» удалились. А вскоре обнаружилось, что у одного из служащих пропало пальто.Полицию тревожить по пустякам не стали: как раз в это время московские законодатели были озабочены новыми льготами для чинов полиции, разрешив им бесплатный проезд в трамваях. Но с некоторыми ограничениями: офицеров полиции в одном вагоне трамвая могло быть сколько угодно, а простых городовых – не более двух. Да и тех не пускали дальше трамвайной площадки…Впрочем, садясь в трамвай, городовым еще предстояло пройти испытание: посадка в вагоны, особенно возле вокзалов, напоминала сражения. Но это была не самая главная сторона разрухи, явившейся следствием первой русской революции. «Свободы», полученные в 1905–1907-е годы, привели к тому, что трамвайным ремонтом занимались совершенно неквалифицированные рабочие, привыкшие больше «трудиться» на митингах, чем в мастерских. Весь инженерный состав трамвайных мастерских был терроризирован рабочими. Даже «трамвайный врач» жаловался, что рабочие угрозами принуждали его давать им свидетельства о несуществующих болезнях. На линию приходилось выпускать неисправные вагоны, участились случаи аварий, в том числе и с человеческими жертвами…А еще в августе 1907-го в Москве разразился крупный скандал, связанные с крахом торгового дома «Карзинкины С. С., Е. В. и К°». С. С. Карзинкин был заметной фигурой в торгово-промышленном мире. Кроме всего прочего, ему принадлежала Большая Московская гостиница и ресторан при ней (в 1977 году это здание было снесено, а на его месте вырос «новый корпус» гостиницы «Москва»). Огромные расходы на развлечения изрядно опустошили карманы Карзинкина. Кроме этого, немалые деньги хозяин тратил и на «ривалюцию», входя в состав ЦК партии «Союз 17 октября».Но по слухам «подкармливал» еще и социал-демократов. Общественный резонанс был таков, что Карзинкину пришлось сложить с себя звание гласного городской Думы, где он заседал почти три срока. Остаток жизни он существовал, продавая свою недвижимость и акции предприятий, поскольку кредиторы разрешили выдавать «бедняку» всего 8000 рублей в год…