К доктору Чехову в Кудрино

[b]В прошлый раз, уважаемые читатели, мы с вами закончили прогулку на углу Кудринской площади, которую многие из нас до сих пор еще по привычке именуют советским «псевдонимом» – площадь Восстания.Как пройти на площадь Эжена Потье?[/b]Все ли знают, что площадью Восстания эту местность называли дважды. В первый раз – в 1919 году, когда под влиянием революционного энтузиазма придумали для этого старинного места название, связанное с «восстанием 1905 года», а точнее – с теми кровавыми событиями времен первой русской революции, столетие которой мы с вами так незаметно «отпраздновали» пару лет назад. Площадью Восстания она называлась всего три года, а в 1922 году, на волне массовых переименований, охвативших столицу, была переименована в площадь Эжена Потье, французского поэта-песенника, участника Парижской коммуны и автора текста «Интернационал».Но в 1925 году большевики решили, что этому французу московская площадь не нужна. А точнее – он Москве не слишком нужен: у властителей страны был свой, понятный массам текст этого партийного гимна, ставшего (до 1943 года) гимном страны Советов. Одним словом, кто такой этот Эжен Потье? И площадь опять переименовали, но не в Кудринскую, а вновь в площадь Восстания. «Девичью» фамилию она вернула в начале 1990-х, и надеемся, навсегда.Свое историческое имя площадь получила от древнего села Кудрина, лежащего на Звенигородской дороге и в XIV веке принадлежавшего одному из главных героев Куликовской битвы, серпуховскому князю Владимиру Андреевичу Храброму, внуку Ивана Калиты. Именно в районе современной площади и располагался княжеский загородный двор. Когда князь умер, то его вдова в 1410 году отдала и село, и земли вокруг него московскому митрополиту, который в свою очередь «отдарил» все это хозяйство своему любимому Новинскому монастырю.А когда монастырь, лишенный особого внимания церковных властей, к 1649 году захирел, то село с землями отошло в казну… Впрочем, в казне эта местность оставалась не так долго. В 1680-х мы видим здесь усадьбу «просвещенного любовника» царевны Софьи и фактического правителя русского государства князя Василия Голицына. Но должность фаворита – вещь непрочная. И после опалы князя, в 1889 году, село вновь попадает в казну, из которой ее «вызволяет» просьба патриарха передать землицу в его распоряжение. Впрочем, в начале XVIII века здесь уже расположена усадьба двоюродного брата императора Петра Алексеевича А. Л. Нарышкина, сгоревшая при пожаре 1748 года… Площадь впервые показана на плане 1790 года. В те времена она была небольшой, застроенной по краям лавками и харчевнями.Близ нее стояла древняя церковь села Кудрина. Вот как описывает ее дореволюционный путеводитель: [i]«…красные каменные ворота ведут к церкви Рождества Христова, что в Кудрине. Эта маленькая изящная церковка спряталась вглубь довольно обширного двора. Построенная в 1692–93 годах, она, верно, считалась тогда сельской церковью… Церковный двор, с группой небольших домиков и старых деревьев, создающих живописный фон, очень хорош и дает живой облик исчезающей старой Москвы…» [/i]То, что в 1917 году было «живым обликом Москвы», скоро оказалось никому не нужным, и церковь, естественно, сломали (в 1931 году). Хотя здесь было трудно найти даже столь привычное для тогдашних властей оправдание, как «мешающее дорожному движению» – храм-то находился «в глубине двора»! Современная история площади начинается, пожалуй, со знаменитого пожара 1812 года, уничтожившего здесь большинство построек, и императорского указа 1816 года, повелевшего проложить на месте бывшего Земляного вала «кольцевую улицу». На восточной стороне площади строится каменный «дом для временно прибывающих в Москву», то есть попросту гостиница. Сама площадь расширяется, делается почти квадратной, ее периферия застраивается лавками, и на ней в течение ближайших 100 лет шумит большой привозный рынок… В 1914 году городская управа после долгих дебатов рынок с площади убрала, а на его месте разбила круглый сквер с фонтаном, простоявший до 1937 года, когда была произведена «генеральная реконструкция», во время которой снесли и гостиницу, и церковь, и множество домов.Площадь стала одной из самых больших в Москве, а уже после войны получила во владение и одну из семи «сталинских высоток» – 24-этажный жилой дом, построенный по проекту архитекторов М. Посохина и А. Мндоянца.Площадь была «подсыпана», выровнена, вновь расширена за счет сноса еще целой группы зданий на ее южной стороне, примыкающей к Кудринскому переулку.В огромном стилобате здания долгие годы находился один из самых знаменитый гастрономов советской Москвы, из подвалов которого тонкие ручейки продуктовых «заказов» в 1970–1980-е годы сплошного дефицита растекались по предприятиям и учреждениям столицы… Быть «прикрепленным» к гастроному значило в те времена многое… Здесь же открыли и кинотеатр, и несколько предприятий бытового обслуживания…Гастроном «рухнул» в 1990-х, помещение пустовало, и лишь несколько лет назад здесь возродилась какая-то торговля, до которой большинству москвичей нет никакого дела…[b]От Вдовьего дома до Живодерки[/b]Улицы, выходящие на площадь, столь интересны сами по себе, что требуют, как нам кажется, отдельного разговора и особой «прогулки». Это и Поварская, и Большая Никитская, и Баррикадная (бывшая Кудринская) улица. Переименована в Баррикадную Кудринская улица была в 1919 г. в честь событий декабря 1905-го, когда дружинники фабрики Шмидта устроили здесь баррикады.Остановимся, пожалуй, на несколько минут на углу улицы (или в расположенном напротив скверике), чтобы полюбоваться так называемым Вдовьим домом. Этот большой особняк с мощной колоннадой был построен во второй половине XVIII века архитектором Жилярди для генерала Глебова. В 1795 году дом отошел в казну и до 1811 года был занят сначала Главной аптекой, а потом Александровским мещанским институтом.Это был своеобразный «институт» для отпрысков захудалых дворянских родов, купечества и рядового чиновничества. А в 1811 году особняк отдали вдовам и сиротам военных и чиновников. Но вдовы обитали здесь около года, а во время пожара, случившегося после вхождения в город войск Наполеона, особняк выгорел до стен…Восстанавливал его для жизни архитектор Жилярди-сын, который надстроил дом одним этажом, но включил в его композицию архитектурную часть, принадлежавшую «перу» его отца.Богадельня существовала здесь до 1917 года, а после Октябрьского переворота дом перешел в ведение органов здравоохранения и принадлежит им поныне.Любопытную память об избирательной кампании 1906 года хранят фотографии, сделанные именно у Вдовьего дома. Мы видим на них распространителей листовок и воззваний, участвовавших в выборах в первую в истории страны Государственную думу, или, как тогда говорили, «агитаторов». Почему они тесными рядами стоят именно здесь? Видимо, сказалась близость Пресненского избирательного участка, находившегося в здании реального училища (современный дом № 9).На противоположной стороне в площадь «впадает» Большая Никитская улица с ее старинными особняками, превращенными по большей части в «иноземную территорию» – посольства разных государств, о которой нужно, разумеется, рассказывать отдельно.А мы с вами повернем от Вдовьего дома налево, за угол, чтобы выйдя снова на кольцо «Б» (многие ли помнят, что так называли в 1920–1930-х Садовое кольцо?), пройти по Садовой-Кудринской улице… Начинаясь от площади, она продолжается до Малой Бронной и имеет весьма любопытную и давнюю историю.Проходивший по оси улицы земляной вал долгие годы разделял «городскую часть» и фактический пригород Москвы. Но список владельцев земли по обе стороны вала не всегда отражал эту «административную географию»: более знатные домовладельцы строили усадьбы с внешней стороны вала, а с внутренней его «подпирали» мелкие дворы и пустыри. Еще в первой трети XVIII века (как пишет историк Москвы П. Сытин) на внешней стороне современной улицы стояли загородные дворы князей Шаховского, Друцкого, Нелединского-Мелецкого и других знатнейших фамилий империи. А у современной улицы Красина (тогда называвшейся просто «проезжим переулком на Старую Живодерку») располагался громадный пустырь, принадлежавший одному из князей Одоевских…Здесь мы с вами сделаем еще один «шаг в сторону» и вспомним историю этого любопытного названия – Живодерка. Было в старой Москве несколько особых слобод, жители которых занимались убоем и разделкой скота, предназначенного для прокорма огромного по тем временам города. Дело, безусловно, нужное, а вот название, звучит как-то двусмысленно. Вот почему Старая Живодерка в 1891 году была «по просьбе жителей» переименована во Владимиро-Долгоруковскую, в честь многолетнего «хозяина» Москвы, генерал-губернатора князя В. А. Долгорукова. Но почему так сложно – Владимиро-Долгоруковская? Дело в том, что просто Долгоруковская улица в Москве уже была (о ней мы вам расскажем, когда наше путешествие продолжится по Садовой-Каретной). Князь был весьма популярным генерал-губернатором, а вот в стольном Санкт-Петербурге его в это время недолюбливали.Хотя идти супротив «просьбы» москвичей не захотели. Вот, как утверждает легенда, по решению, присланному из Петербурга, переименование состоялось в несколько неожиданном варианте – Владимиро-Долгоруковской стала Живодерка, что вызывало у москвичей не слишком приятные ассоциации… Но вернемся к началу улицы.Дом 3 был занят в начале ХХ века 4-й женской гимназией, а дом 9 – реальным училищем. Любопытен дом 5, расположенный в глубине двора. Он известен всей Москве, хотя свои функции уже много лет не выполняет. Это – знаменитый когда-то столичный планетарий.Постройка его началась ровно 80 лет назад, в 1927 году, а открылся «храм науки» (как писали тогдашние газеты) в 1929-м. Здание в стиле модного тогда конструктивизма проектировали архитекторы М. О. Барщ и М. И. Синявский.Самая заметная часть здания – большой серебристый купол, перекрывающий круглый зал, расположенный на втором этаже. [i]«Здесь даже в солнечный день[/i], – восторженно писали газеты, – [i]можно увидеть звездное небо…»[/i]Планетарий вот уже много лет находится на реконструкции, которую власти обещают когда-нибудь закончить. И тогда наши внуки, возможно, снова смогут увидеть «небо в алмазах»… Во дворе дома 7 жил когда-то хороший художник В. Д. Поленов.И еще одно любопытное здание на внешней стороне Садового кольца – это дом 15, построенный в 1809 году по проекту знаменитого Осипа Бове. В архитектурных справочниках его называют «домом М. Я. Протковой», хотя в исторической литературе он известен благодаря более поздним владельцам. Это единственная сохранившаяся постройка небольшой усадьбы, располагавшейся здесь еще в конце XVIII века. Дом – деревянный, но его пощадил и пожар 1812 года, и более поздние катаклизмы. В 1841 году фасад дома был переделан в модном тогда стиле ампир и приобрел изящные лепные украшения. В 1897 году дом получил каменную ограду с воротами и калиткой. Случилось это тогда, когда он перешел в ведение Софийской больницы, известной нам как Детская больница имени Филатова.Чем еще знаменит этот дом? В 1826 году он принадлежал княгине Волконской, от которой перешел к Небольсину, а уже от него – к графу А. Ф. Ростопчину, сыну знаменитого генерал-губернатора Москвы в период войны 1812 года.Славу дому принес литературный салон жены графа, поэтессы Ростопчиной, хорошей знакомой Пушкина, о которой мы с вами уже вспоминали, рассказывая о знаменитых Подновинских гуляньях.Здесь бывали многие литературные знаменитости Москвы 1830–1840-х годов… Потом дом был продан тогдашнему генерал-губернатору Москвы князю А. Г. Щербатову и перешел в конце XIX века, как мы уже знаем, на службу медицине…В здании бывшего реального училища располагалась в советские времена Высшая школа партработников, переименованная позднее в Академию общественных наук. Здесь в советские времена ковали кадры для райкомов, обкомов и прочих жизненно важных «богоугодных заведений». Сейчас в здании Московская государственная юридическая академия.[b]Дом-комод, или Скучная история[/b]А теперь перейдем на противоположную сторону Садового кольца (благо что после сооружения подземного перехода это стало делать значительно проще, чем несколько лет назад) и остановимся около небольшого двухэтажного особняка дома 6, принадлежащего к наиболее известным литературным местам столицы. На стене здания видна памятная доска с надписью: «Здесь жил с 1886 по 1890 год великий русский писатель Антон Павлович Чехов».Отношение к писателю в нашей стране всегда было весьма почтительное. И у народа, который поколение за поколением смотрел на сцене театра «Трех сестер» и «Вишневый сад», а в школе изучал особенности хирургии «по Чехову», и у властей. Именно власти и решили организовать в доме, где пять лет прожило семейство Чеховых и где Антоном Павловичем были написаны «Степь», «Скучная история» и многое другое, музей писателя. Для этого была выбрана почему-то 50-летняя годовщина со дня смерти писателя (впрочем, советские власти любили «праздновать» печальные годовщины; вспомним хотя бы торжества по поводу 100-летия со дня смерти А. С. Пушкина). Впрочем, «большая любовь» к памяти Чехова не помешала властям в 1970-е снести дом на Большой Якиманке, где писатель жил и работал до переезда на Садовую-Кудринскую и который связан с созданием знаменитой «Свадьбы»…Любопытно, что в августе 1886 года, подыскивая новую квартиру в Москве, сестра и брат доктора Чехова сняли дом, принадлежавший тоже врачу – доктору Я. А. Корнееву. Впрочем, отношение домовладельца к коллеге было вполне деловым: [i]«Собака-домовладелец, у которого я буду жить[/i], – писал Чехов в письме Н. А. Лейкину, – [i]требует платы за 2 месяца вперед, а у меня сейчас ни шиша…»[/i]И все же 27 августа 1886 года, внеся задаток, Чеховы перебрались на Садовое кольцо… Да и отношения с домовладельцем у Чехова наладились.Во всяком случае, уже после своего очередного переезда доктор Чехов писал доктору Корнееву: [i]«Старый друг лучше новых двух… о вас, о вашей семье и о доме в Кудрине я вспоминаю с особенным чувством, и эти воспоминания не бледнеют от времени…»[/i]Дом этот был построен в 1873 году и в целом сохранил до наших дней свой первоначальный архитектурный облик. Хотя свою «готическую крышу» он приобрел уже после переезда отсюда Чеховых, в 1890-х годах. Говорят, что современники сравнивали его с «маленьким замком», но Чехов «приклеил» к дому другое название – «дом-комод». Любопытно, что так москвичи издавна называли владение князей Трубецких у Покровских ворот. Вполне возможно, что Антон Павлович просто позаимствовал старое московское название для своих новых апартаментов…В доме Чехова бывали многие тогдашние знаменитости – Короленко, Григорович, Плещеев, Левитан и другие. Антону Павловичу повезло. У «него» в России есть и Мелихово, и музей на Садовой-Кудринской, а в нынешнем ближнем зарубежье – домик в Ялте и дача в Гурзуфе, а по морю бодро бегает маленький кораблик, носящий имя писателя…Многие ли наши классики могут похвастать таким сбереженным наследием? Рискну по этому поводу вспомнить одно из стихотворений, написанных мною, правда, по следам не столичных, а крымских музейных впечатлений:[i]Не важно, как при жизни почитали, а важно, чтоб по смерти прочитали!У бывшей дачи – важная стезя: ни до чего дотронуться нельзя;Всяк – экспонат!И даже пыль веков хранит следы неизреченных слов…Но, Бог ты мой! Почто нам так неймется? –Ведь давний постоялец не вернется, не спросит:«Что вам нужно, господа?Быть может, вы попали не туда?Я – доктор Чехов…»Строгая табличка;за кассою – старушка-невеличка…Музей!Перо в чернильнице сухой, и пенье половицы под ногой…Не важно, чем при жизни мы владели, а важно, что по смерти все при деле!Сто лет назад, в Германию отъехав, хозяин дома не пришел, уснув…А бодрый пароходик «А. П. Чехов» везет его читателей в Гурзуф!..[/i]Из памятных домов на четной стороне улицы можно отметить дом 28/30, где жил видный советский архитектор Руднев.Вот и все, пожалуй, что мы сегодня успели посмотреть на этом отрезке Садового кольца. В 1930-х улица подверглась «коренной реконструкции», при которой большая часть старой застройки исчезла с лица земли, оставив москвичам только воспоминания о палисадниках начала ХХ века, о старинных особняках века XIX, о людях, живших здесь когда-то.До новых встреч на Садовом!