Террор несовершеннолетних

[b]В городе идет война. Незаметная на первый взгляд, она не прекращается ни на минуту. Никто официально не подсчитывает потери и увечья в этой войне. Но каждый подросток, в особенности на окраинах Москвы, выходя из дому — в школу или в булочную за хлебом, — внутренне готовит себя к тому, что он может стать ее участником.[/b]Парня зовут Леха — через «е» без точек — это не имя, а производная от фамилии. Леха в восьмом классе, но он высок ростом и так крепко сложен от природы, что производит впечатление одиннадцатиклассника. Леха живет в шести остановках трамваем от метро «Коломенская».Свой район считает лучшим в городе и, как может, борется за справедливость в нем. Вместе с Лехой борются его друзья — братья Вадик и Артем (Дронстарший и Дрон-младший — тоже от фамилии), а также Гена, которого просто зовут Толстым.Эти ребята объединились полтора года назад. Что заставило их это сделать?– Я присоединился к ним с прошлого учебного года, — рассказывает Гена. — Короче, я хотел пойти в компьютерный клуб. Там мы командой, сразу на сорока «компах», играем в «Контр-Страйк»...В клубе один час игры за компьютером стоит 15 рублей. Гена рассчитывал играть 4 часа и должен был потратить 60 рублей. Все, как в школьной задачке. Но у матери не оказалось мелких денег, и она дала ему сторублевку, строго наказав не потерять и принести сдачу.На остановке у клуба к Гене подошли четверо подростков.– Сразу было видно, что они скинхеды, — рассказывает Гена, — потому что скины свои шапочки на голове подворачивают два раза, чтобы было видно, что они пострижены наголо. Один из них спросил меня: «Хач?» Я ответил, что русский. Тогда они начали придираться к моему внешнему виду. Им не понравилось, что на мне брюки-«трубы» и на ногах ботинки-«гриндера». «Нарезали» мне хорошо, ну то есть избили, отобрали 100 рублей и проездной.Гена знал, что Леха давно уже воюет со скинами. Он обратился к нему. Деньги вернуть не удалось, но троих из тех, кто его грабил, они нашли и избили.Четвертый, как оказалось, живет в Панках, что за Люберцами, и наезжает редко. Ехать в Панки опасно. Как утверждают подростки, это город скинхедов.Сейчас они чаще всего ходят вчетвером. Но когда «забивается стрела», то есть начинаются крупные «разборки», то «реально», как выразился Леха, он может собрать и 30 человек.Скины к нам не с Марса спустились, они такие же подростки, как и все остальные. Я спросил Леху, откуда такая вражда и взаимная ненависть. Скинхеды не любят инородцев, но ведь Леха не относится к их числу. А оба Дрона — вообще «Иванушкиинтернейшл».— Я рэпер, — отвечает Леха, — они нас не уважают. Говорят, рэп — музыка негров. Но вообще-то, им по барабану — лишь бы придраться. Например, к Вадику придрались за то, что у него брови «лохматые». Кому понравится, если остановят и начнут разглядывать: откуда у тебя уши растут? Мне лично это никогда не понравится!Самих скинов, кроме бритых голов, можно отличить еще и по высоким «омоновским» ботинкам. Чтобы отличать друг друга в городе, они даже специально подворачивают брючины.Как утверждают подростки, в их районе до сотни скинхедов, занимающихся «гоп-стопом» — мелким грабежом ровесников — и убежденных в том, что тем самым они борются за чистоту нации. В милицию пострадавшие подростки, как правило, не обращаются.Кто-то боится, а большинство считает это бесполезным. Легче, как говорит Леха, защищаться самим.Часто родители, посылая сына-подростка в магазин с деньгами, и не подозревают, что за отказом их ребенка стоит вовсе не лень, а страх и нежелание в нем признаться...Обычно скины носят в кармане горлышко от бутылки, которое называют «розочкой». Известно также их пристрастие к арматуре. В прошлом году Лехе ударом арматуры сломали кисть. Леха не мог отомстить и очень переживал. Тогда старший Дрон отправился в школу, где учился скин. После этой встречи скину тоже пришлось походить в гипсе.С тех пор, опасаясь ответной мести, Леха со товарищи также по вечерам прихватывают с собой что-нибудь потяжелее...[b]Борис АЛЬТШУЛЕР — руководитель общественной организации «Право ребенка»:[/b] [i]Почему идет война подростков? По двум причинам. Первая. Нет адекватной реакции со стороны государства, а в частности — правоохранительных органов. Нет общественного «тормоза». Вспомните, когда произошли погромы в Ясеневе, нас убеждали в том, что это были просто «хулиганские действия отдельных подростков». Либо не хотят видеть реальную картину, либо есть соответствующая установка ее «не видеть». Что проявляется и сегодня: ведь суд над «хулиганами» никак не назовешь публичным.Вторая причина вытекает из первой. Есть такое понятие, как «ювенальная юстиция» — юстиция для несовершеннолетних. То есть не только наказывать, но и заниматься реабилитацией, работать больше на улицах, с детьми риска. На Западе есть такая специальность: уличные социальные работники. У нас их нет.[/i]